Сонеты. Уильям Шекспир

в тебе. Когда ж морщины

      Проложит Время на челе твоем —

      Меня, надеюсь, жадными перстами

      Изымет смерть из жизни наконец.

      Мы обменялись некогда сердцами

      И с той поры – заложники сердец.

      Беда обоим, если мы не станем

      Оберегать их в круговерти дней

      И баловать – подобно добрым няням,

      Хозяйских опекающим детей.

      Одно из них затихнет – и замрёт

      Другое тотчас. И наоборот.

      23

      Подобно неумехе-лицедею,

      Забывшему на сцене нужный стих,

      Или тому, кто, в гневе свирепея,

      Теряет чувства от избытка их, —

      Перед тобою мой язык смолкает,

      И я немого делаюсь немей,

      И кажется – любовь ослабевает

      Под грузом силы собственной своей.

      Но ты же видишь: остаются взоры.

      Они верней, чем сотни слов подряд.

      Я говорю ясней, чем тот, который

      Меня красноречивее стократ.

      Раз есть глаза, излишни рты и уши:

      Глазами говорю – глазами слушай.

      24

      Мой взгляд – художник. Он отобразил

      Твой облик кистью точной и правдивой

      И на скрижали сердца поместил,

      Не преступив законов перспективы.

      В моей душе портрет нетленный твой,

      А плоть моя подобна тленной раме.

      Глядится солнце в окна мастерской,

      Твоими застекленные глазами.

      На многое способен взгляд любви:

      Хоть рисовать, хоть путь открыть для солнца;

      Мои глаза – художники. Твои —

      Моей груди прозрачные оконца.

      Глаза умеют видеть и творить,

      Но дверцу сердца им не отворить.

      25

      Обласканные светом сфер небесных

      Пусть хвалятся созвездием наград,

      Но я, один из множества безвестных,

      Себя счастливей чувствую стократ,

      Чем те, кто, видя милости от власти,

      Спешат махровым цветом расцвести,

      Когда ж придет – а ведь придет! – ненастье,

      Не ведают, как пестики спасти.

      Когда стратег, прославленный по праву,

      Однажды все же проиграет бой,

      Его сотрут из книги ратной славы,

      Ни строчки не оставят ни одной,

      А я любим, а я могу любить —

      И этого никак нельзя лишить.

      26

      Ты царствуешь в любви, я – только данник,

      И скромный мой сонет (куда ж скромней!)

      В твой тронный зал вступает как посланник

      С верительною грамотой моей.

      Мой долг велик; гонец гроша не стоит:

      И наг, и бос, и немота во рту.

      Твой добрый взгляд, надеюсь я, прикроет

      И немоту его, и наготу.

      Из драгоценных тканей будет скроен

      Тогда наряд изысканный его,

      Чтоб стало ясно: я и сам достоин

      Улыбки звезд, вниманья твоего.

      До той поры – любовью поклянусь! —

      Я во дворце твоем не появлюсь.

      27

      Окончен день, и я