Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая. Сергей Курган

«Крийон», Луксорский обелиск, церковь Мадлен, бывшее здание Гард-Мебль.

      – А теперь, – сказал Серж – взгляните сюда!

      И он показал вначале налево, а затем – направо. Совсем как фокусник экстра-класса, он демонстрировал Ане чудеса Парижа. И было, на что посмотреть!

      Перпендикулярно Триумфальной дороге простиралась другая перспектива, значительно более короткая, но удивительно гармоничная: справа между двумя симметрично расположенными одинаковыми эффектными зданиями с колоннами открывалась короткая, но широкая, монументальная улица, которую замыкало красивое здание с портиком и колоннадой, напоминающее античный храм. А прямо напротив него, на другом берегу Сены стояло, образуя как бы противовес ему, другое, но тоже монументальное здание с портиком, изысканно перекликающееся с ним. Обе оси – Триумфальная дорога и эта, перпендикулярная ей перспектива – пересекались в центре площади Согласия, в той самой точке, где высился обелиск из розового гранита.

      Аня была поражена, потрясена этим удивительным городом. Теперь она понимала, почему столь многие считают Париж красивейшим городом мира. И она была признательна и благодарна Сержу. Он обещал ей показать Париж, и он показал. И как! В два взмаха руки, изысканно и с блеском!

      – А этот обелиск, он что – правда, из Египта?

      – Да, конечно. Он был когда-то одним из двух обелисков, обрамлявших портал храма Амона-Ра в египетском Луксоре. Ему уже более 3400 лет, так что это – старейший памятник Парижа. 1300 иероглифов, которые его покрывают, повествуют о подвигах величайшего из египетских фараонов – Рамзеса II.

      – Но если он из Египта, то как он оказался в Париже?

      – Это был подарок.

      – Подарок? – удивилась Аня.

      – Именно, – ответил Серж, – подарок королю французов Луи-Филиппу от вали Египта Мухаммеда Али.

      – Вали? – не поняла Аня.

      – Вали, – пояснил Серж, – это был титул, который носил Мухаммед Али – тогдашний правитель Египта, кстати, урожденный албанец. Буквально это слово по-арабски значит «друг», или «близкий».

      – То есть? Друг кого?

      – Его, разумеется, – Серж показал на небо, – Впрочем, у этого слова есть и другие значения, например, «святой».

      – У мусульман есть святые? – поразилась Аня.

      – В так называемом «народном» исламе и в суфизме, то есть, исламском мистицизме – есть. Но это – долгий разговор.

      – А почему этот Али сделал такой подарок?

      – Франция при Луи-Филиппе была его союзницей – по сути, единственной союзницей среди великих держав. Так уж сложилось. И французские деньги формировали бюджет Египта, давая Али возможность вести самостоятельную политику: именно при нем Египет стал, де-факто, независимым государством, хотя чисто формально Али считался вассалом турецкого султана, который был одновременно и халифом, то есть, главой всей мусульманской общины мира. Собственно, французское присутствие в Египте, в особенности финансовое, а, как следствие, также и политическое,