Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая. Сергей Курган

окажете мне большую услугу, Аня, если не будете при мне произносить этого имени, – сказал Серж очень спокойно.

      Но Аня все поняла: она почувствовала, как воздух стал холодным и словно бы наэлектризованным. Собрав все силы в кулак, она все же тихо ответила:

      – Хорошо, Серж. Конечно.

      Обелиск в честь 300-летия дома Романовых. Арх. С. А. Власьев, 1914 г. Москва, Александровский сад.

      Серж на мгновение прикрыл глаза. Воздух потеплел.

      – Не сердитесь, Аня, – сказал он. – Есть вещи, которые я не перевариваю.

      Рот его искривился в гримасе, и он зловеще добавил:

      – И есть также люди, которых я не переношу.

      Ох, и не завидовала Аня этим людям!

      – Гильотина стояла точно на том самом месте, где теперь стоит обелиск, – продолжил Серж так, словно ничего не произошло.

      Значит, ничего и не произошло, – сказала себе Аня. Она попыталась представить себе, как все это могло выглядеть – гильотина, толпа, жаждущая крови, и страшный звук падающего тяжелого лезвия… Ей стало не по себе.

      – Ну, в общем, где-то примерно так, – сказал неожиданно Серж.

      Аня обернулась к нему: он смотрел на нее спокойно-сдержанно, без всякой ухмылки. Он вновь прочел ее мысли. Точнее, даже не мысли, поскольку она, собственно, ничего и не успела подумать, а, скорее, картинку, возникшую у нее в мозгу. Аню пробрала дрожь. Кто же он, Серж?

      – Ваши глаза, Аня, приобрели отрешенное выражение, – заговорил он, – Вы «отключились». Нетрудно было сообразить, что стоит перед вашим мысленным взором. И я уже понял, что у вас весьма богатое воображение. Впрочем, как и у меня. У вас наверняка отличные способности к визуализации.

      Аня улыбнулась и немного расслабилась. Но в то же время, это, такое простое и естественное объяснение не убедило ее. Все не так просто, – подумала она. Но сейчас нужно было отвлечься от этого. Об этом можно будет поразмышлять потом, в одиночестве. А пока лучше это отложить на дальнюю полку…

      – Если я не ошибаюсь, – начала она, – гильотина названа по фамилии своего изобретателя. Это так?

      Серж пристально взглянул на нее. Потом он легонько вздохнул и ответил:

      – Точнее, того, по чьей инициативе она была введена в употребление, Аня. Ее применение было одобрено по предложению доктора Гильотена, точнее, Гийотена. К тому же, он ее усовершенствовал.

      – Доктора? Он что, был врачом?

      – Да, именно так.

      – Врач предлагает орудие казни? Тот, кто должен спасать человеческие жизни, работает над устройством, которое служит для убийства? Какая дикость! – возмутилась Аня.

      – Видите ли, – ответил Серж, – Во-первых, он как раз и действовал из милосердия. Отменить смертную казнь он не мог, даже если б очень хотел – это было не в его власти. Зато он мог, по крайней мере, сделать ее максимально безболезненной.

      – Казнь на гильотине безболезненна?

      – Сильно сомневаюсь.