Книга Чёрного. Извас Фрай

рая или на седьмом круге ада. Он жаждет поделиться опытом.

      – Все это правда, но не совсем.

      Она наклонилась и с пола подняла голубую кассету с золотой надписью: «FULL VAN BEETHOVEN».

      – Хотите послушать?

      – Кассету? Этой штуке лет сто пятьдесят!

      – Намного больше. У меня бабушка была сдвинута на этом. У неё был даже MP4. Впрочем, неважно. Хотите?

      – Впервые в жизни слушаю кассету. Спасибо, – кивнул я.

      Она вставила его в антикварный проигрыватель, который всё это время лежал у неё под стулом. Если поискать, то там можно было бы найти доспехи немецких рыцарей.

      Заиграла первая симфония Бетховена. Доиграв до конца, она перескочила на пятую. Она дослушала её только до окончания первой части. И выключила пластинку. Затем меланхолично взглянула в окно. Бездомный опрокинул огромный мусорный бак и теперь был полноправным владельцем этого сокровища. После Бетховена это зрелище было особенно отвратительно.

      – Посмотрите на это, – она окинула бомжа задумчивым взглядом, который заслуживают, разве что, картины Малевича, – Бетховен, Моцарт, Гайдн – в их время перед ними преклонялись все, кто считался культурными людьми. Быть настоящим композитором – значит быть жирным аристократом. Но вот она – правда. А Бетховен и Моцарт – лишь жалкие врунишки. Хотя, насчёт Бетховена, только вслушайтесь в пятую симфонию. Тут уже слышен бунт против всей этой лжи. Потом, композиторы стали более правдивыми. Но это длилось недолго. Пришла популярная музыка и уничтожила красоту в музыке.

      – Красота есть в любой музыке.

      – Посмотри на этого бездомного. Он красив? Ты знаешь о егт красоте.

      Бомжу к тому времени надоело копошиться в пакетах и он, падая, побрёл прочь.

      – Конкретная музыка Кшиштова Пиндерецкого и эмбиэнт Брайана Ино – поиск правдивых звуков. Она спокойна. И позволяет открыть любую эмоцию. Всё остальное – развлечение для людей с плохим вкусом. А ещё более печально, что и в новое время, и в наше время музыку делают не ради личного удовольствия композитора, а совсем по иной причине.

      – Какой?

      – Заработать денег. Всё, что делает человек, в той или иной степени касается денег и способов их получения.

      – Это неправда. Вспомните Шуберта. Он отказался от наследства и ушел из дома, чтобы писать музыку. То есть то, к чему лежал его душа. В этом был смысл его жизни. И в результате, он стал основателем нового поколения композиторов. Он делал это не ради славы. Он горел этим. И просто не мог не писать музыку.

      – Сколько было Шуберту, когда он умер? Тридцать три?

      – Тридцать два.

      – И сколько дней из этого срока он был счастлив? Сколько дней знал, что люди любят и ценят то, что он делал?

      – Пять последних дней своей жизни.

      – Он умер во славе, но будучи самым несчастным человеком на земле. Он не работал, бедствовал. Хоть и был из знатного рода. Он делал то, что хотел. Ему было всё равно, что он голодный и больной. Да, это достойно уважения. Но все остальные композиторы жили в роскошных