Ангел-хранитель. Анна Берсенева

застлала разум…

      Выхватив у мужика наган, Тимофей Кондратьев не целясь выстрелил в Андрея Ангелова.

      – Тимка… Ты что?.. – проговорил тот с детским удивлением.

      И упал.

      Надин крик прорезал тишину, которая повисла в зале. Собственный крик сбил ее с ног, будто выстрел, – она тоже упала на паркет.

      Только теперь Паша Кондратьев заметил ее.

      – Надя! Надь!

      Бросившись к ней, он упал рядом на колени, стал ее тормошить. Но больше никому до Нади дела не было – все обступили лежащего посередине зала Андрея Кирилловича Ангелова.

      После всего, что произошло за последние два года, мужиков трудно было удивить чьей-либо смертью. Но что Кондратьевых и Ангеловых связывает целая жизнь, и не одного поколения, было известно всем. Поэтому противоестественность того, что сделал Тимофей Кондратьев, так всех и потрясла.

      Приподняв отцу голову, Лида пыталась делать искусственное дыхание. Но синева, разливающаяся по его застывшему лицу, не оставляла надежды на то, что это имеет смысл.

      – Он же его убил… – с ужасом проговорила Вера.

      Ее голос прозвучал в полной тишине так громко, что Лида вздрогнула. Отпрянула от неподвижного отца. Посмотрела на лужу крови, растекающуюся под ним по паркету. Поднялась на ноги. Повернулась к Тимофею. И, не обращая внимания на наган, пошла прямо на него.

      – Вы… Вы убийца! – воскликнула она. – Вас… самого убить надо! Я…

      Все стояли оцепенев. Застонал и попытался сесть пришедший в себя Степан Кондратьев.

      Никто не останавливал Лиду. Тимофей поднял руку…

      – Брось наган! Брось, сказал.

      Федор стоял в дверях зала и смотрел – на отца, на наган в его руке. На направленный прямо Лиде в грудь наган.

      Те, кто мог в этот момент дышать, тихо ахнули: как загипнотизированный глядя на сына, Тимофей опустил руку.

      Казалось, не было в этот момент силы большей, чем сила Федорова взгляда. Но все же такая сила была – сила отчаяния. Она и управляла Лидой.

      – Убийца! – вскрикнула та. – Я… я тебя убью!

      Вряд ли Лидины руки, протянутые к горлу Тимофея, представляли для него опасность. Но вид этой девушки – с пылающими щеками, с рассыпавшейся светлой косой, со сверкающими гневом глазами – подействовал на него как красная тряпка на быка.

      – Ненавижу-у!.. – взвыл Тимофей. – Проклятое отродье!

      Он снова вскинул наган и направил его Лиде в грудь.

      Грянул выстрел.

      Тимофей Кондратьев упал. Даже вскрика не сорвалось с его губ – только хрип, почти мгновенно затихший.

      Федор опустил руку с маузером.

      Глава 6

      – Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему, ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих. На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею…

      Вера взглянула на белый мертвый отцовский профиль и уронила Псалтырь себе на колени. Язык у нее заплетался. Она читала над гробом одна: Надя сидела у себя в комнате, смотрела неподвижными