Ангел-хранитель. Анна Берсенева

кто ее сделал, такую революцию? – Андрей Кириллович тоже повысил голос. – Он же и сделал.

      – Он… он… – Детская обида зазвенела в Лидином голосе. – Он лучше всех!

      – Не спорю, Лидушка. – Отец вернулся к мягкому тону. В конце концов, дочь ничем не заслужила его резкости. – Федор незаурядный человек. Сильный характер. Рожден руководить людьми, теперь это совершенно очевидно. Но я думаю не о нем, а о тебе.

      – Я с ним счастлива! И буду счастлива.

      – В будущем – возможно. Но сейчас мы должны уехать.

      – Кто – мы?.. – потрясенно и растерянно спросила она.

      – Я, ты, Вера и Надя. Мы уезжаем все вместе.

      Лида побледнела так, будто вот-вот потеряет сознание.

      – Как уезжаем?.. – с трудом выговорила она. – Ты же сам говорил…

      – Говорил! И думал! – со все возрастающим волнением произнес отец. – Что мы должны выполнять свой долг при любых обстоятельствах. Хранить Ангеловскую коллекцию. Учить детей. Я действительно так думал, Лида! Но я не могу идти против всех. Нас ненавидят за то же, за что прежде любили. Раньше говорили: они учат. Теперь: они поучают. Раньше – хранят народные таланты. Теперь – заграбастали народное добро.

      – Папа, ты ошибаешься! – Лидин голос взлетел и задрожал. – Это совсем не так! Дети приходят в школу и занимаются с прежней радостью! Да один только Паша Кондратьев чего стоит!

      – Я не о детях, – поморщился отец. – Взрослые перевернули жизнь с ног на голову. Разрушили все, что смогли, и ничего не создали взамен. – Заметив, что Лида хочет возразить, он жестом остановил ее. – Не знаю, удастся ли им это сделать когда-нибудь. Не знаю! Но пока – война всех со всеми. Ненависть. Безумие. Я не могу воевать, Лида, – устало проговорил он. – Я ученый, а не солдат. И наблюдать, как летит в тартарары все, что создавалось моими предками, тоже не могу. Мы уезжаем в Париж. Мне удалось поговорить с Луначарским, он обещал помочь.

      – Папа, но… как же? – с ужасом и недоверием выговорила она. – А коллекция?

      – Что сможем, вывезем, остальное спрячем. Иначе все разграбят и уничтожат.

      Андрей Кириллович подошел к дочери и, обняв, погладил по голове.

      – Лидуша, нет другого выхода, – сказал он. – Иначе мы все погибнем. И все погибнет. Мы уезжаем не навсегда, я уверен. Вернется разумная жизнь – и мы вернемся.

      Он знал, что старшая дочь поймет его – она всегда понимала разумные резоны.

      Но не на этот раз.

      – Я никуда не поеду! – вырвавшись из отцовских объятий, закричала Лида. – Это невозможно!

      Послышались шаги, и в комнату вбежали разбуженные Вера с Надей. В руках у Веры был тяжелый, отделанный медной чеканкой резной посох из Ангеловской коллекции; она давно перенесла его к себе в комнату.

      – Что случилось? – держа посох наперевес, воскликнула она.

      – Лидинька, почему ты плачешь? – испуганно спросила Надя.

      – Езжайте куда вам угодно! Все уезжайте! – не помня себя, закричала Лида. – Это предательство! Я не поеду! Нет!

      И выбежала из комнаты, оставив отца и сестру в тоске и недоумении.

      Глава 5

      – «Мальчишек