Не позвать ли нам Дживса?. Пелам Вудхаус

только за ним наверняка не гнался с пеной у рта взбесившийся игрок в тотализатор и не орал во всю глотку: «Держи мошенника!»

      – Возможно, что нет, милорд.

      Билл погрузился в грустные думы.

      – Это слово «мошенник», его особенно неприятно было слышать.

      – Я вполне вас понимаю, милорд. Оно вызывает возражения как недопустимое, несущественное и не идущее к делу, говоря словами юристов. Ведь ваше сиятельство по пути домой неоднократно высказывались в том смысле, что намерены вернуть деньги тому господину.

      – Ну разумеется, намерен. Тут и спорить не о чем. Естественно, возмещу все, до последнего пенни. Ноблес… как это говорится, Дживс?

      – Оближ, милорд.

      – Вот именно. На карту поставлена честь Рочестеров. Но мне нужно время, черт подери, чтобы сколотить такую сумму: три тысячи фунтов два шиллинга и шесть пенсов.

      – Три тысячи пять фунтов два шиллинга и шесть пенсов, милорд. Вы забываете изначальные пять фунтов, поставленные тем господином.

      – Верно. Из головы вылетело. Вы сунули его пятерку в карман брюк, и мы так с нею и уехали.

      – Совершенно верно, милорд. Итого, общая сумма вашей задолженности капитану Биггару…

      – Это его так зовут?

      – Да, милорд. Капитан К. Дж. Брабазон-Биггар, клуб «Объединенные Странники», Нортумберланд-авеню, Лондон, W.C.2. Как секретарь вашего сиятельства я записал его фамилию и адрес на билете, который сейчас находится у него. А согласно корешку, который он предъявил и я в качестве вашего секретаря у него принял, ему от вас следует получить три тысячи пять фунтов два шиллинга и шесть пенсов.

      – О Господи.

      – Да, милорд. Сумма значительная. Немало бедняков были бы рады трем тысячам пяти фунтам двум шиллингам и шести пенсам.

      Билл поморщился.

      – Я был бы вам признателен, Дживс, если бы вы нашли возможным как-то обойтись без повторения этих цифр.

      – Хорошо, милорд.

      – Они уже намалеваны на моем сердце разноцветными красками.

      – Конечно, милорд.

      – Кто это говорил, что когда он – или это была она? – умрет, у него – или у нее – на сердце окажется записано какое-то слово?

      – Королева Мария Шотландская, милорд, предшественница великой королевы Елизаветы Тюдор. Слово было – «Кале», а в целом замечание должно было выражать ее горе в связи с утратой этого города.

      – Ну так вот, когда я умру, что произойдет очень скоро, если я и дальше буду себя чувствовать так, как сейчас, взрежьте мою грудную клетку, Дживс…

      – Как прикажете, милорд.

      – …и, готов спорить на два шиллинга, вы найдете, что на моем сердце запечатлены слова: «Три тысячи пять фунтов два шиллинга и шестипенсовик».

      Билл встал и нервно прошелся по комнате.

      – Каким образом можно наскрести такую сумму, Дживс?

      – Тут потребуется серьезная и длительная экономия, милорд.

      – Еще бы. На долгие годы.

      – А капитан Биггар производит впечатление человека довольно нетерпеливого.

      – Это я и без вас заметил.

      – Да, милорд.

      – Давайте сосредоточимся на настоящем моменте.

      – Хорошо,