Не позвать ли нам Дживса?. Пелам Вудхаус

четче. – Как это – что со мной? Ничего со мной. Почему ты спросила?

      – Потому что ты стонал, как пароходная сирена в тумане.

      – Ах, вот ты о чем. Просто небольшая невралгия.

      – Головная боль?

      – Да, разыгралась вот. У меня был трудный день.

      – Да что случилось? Севооборот нарушился? Или свиноматки выступили за сокращение рождаемости?

      – Сегодня меня беспокоили главным образом лошади, – подавленно признался Билл.

      Во взоре Джил мелькнуло подозрение. Там, где дело касалось ее любимого, она, как все хорошие, серьезные девушки, становилась настоящим Пинкертоном.

      – Ты что, опять играл на скачках?

      Билл захлопал глазами.

      – Кто? Я?!

      – Ты дал мне торжественное обещание, что не будешь. О Господи, Билл, какой ты глупец! За тобой смотреть труднее, чем за труппой дрессированных тюленей. Неужели ты не понимаешь, что просто бросаешь деньги на ветер? Каким надо быть тупицей, чтобы не видеть, что у ставящих на лошадь нет против букмекеров никаких шансов? Я знаю, рассказывают про какие-то фантастические выигрыши в дубль, когда за одну пятерку можно получить тысячи фунтов, но на самом же деле ничего этого не бывает. Что ты сказал?

      Билл ничего не сказал. Звук, вырвавшийся из его сжатых губ, был просто тихим стоном, какой мог бы издать сжигаемый на костре индеец из наиболее экспансивных.

      – Иногда бывает, – глухо возразил он. – Я знаю такие случаи.

      – У тебя этого все равно не может быть. Тебе с лошадьми не везет.

      Билла перекорежило. Все это здорово напоминало казнь на медленном огне.

      – Да, – проговорил он. – Теперь я в этом убедился.

      Взгляд Джил сделался еще прямее и проницательнее.

      – Признайся честно, Билл, ты поставил на лошадь в Дубках и проиграл?

      Это было прямо противоположно тому, что произошло в действительности, так что он даже слегка взбодрился.

      – Ничего похожего.

      – Побожись.

      – Сейчас, кажется, начну божиться и чертыхаться.

      – Ты ни на кого не ставил в Дубках?

      – Разумеется, нет.

      – Тогда что с тобой?

      – Я же сказал. Голова болит.

      – Бедняжка. Дать тебе что-нибудь?

      – Нет, спасибо. Дживс пошел за виски с содовой.

      – А поцелуй не поможет, пока суд да дело?

      – Поцелуй возвратит жизнь умирающему.

      Джил поцеловала его, но немного рассеянно. Вид у нее был задумчивый.

      – Дживс ведь сегодня ездил с тобой, правда?

      – Да, я брал его.

      – Ты всегда берешь его в эти поездки?

      – Да.

      – И куда же вы ездите?

      – Объезжаем разные точки.

      – И что делаете?

      – Да так, то да се.

      – Понятно. Как голова?

      – Спасибо. Чуть получше.

      – Это хорошо.

      Они немного помолчали.

      – У меня раньше тоже бывали головные боли, – сказала Джил.

      – Сильные?

      – Очень.