Маков цвет. Зинаида Гиппиус

дни

      Распускаются красные маки…

      Соня (оборачивается). Что?

      Андрей. Ничего.

      Помолчав, продолжает.

      …Здесь и там лепестки их – огни

      Подают нам тревожные знаки.

      Евдокимовна. Ой, и то красные! Ой страсти, страсти!

      Гул затихает.

      Соня. Ну что, налетели солдаты? Мама!

      Оборачивается ко второму окну, но Арсений Ильич и Наталья Петровна не слышат. Андрей, стоявший поодаль, взглядывает на нее молча.

      Андрюша, ты видел? Посмотри, кажется, другая толпа идет? Нет?

      Андрей (отходит к столу). Брось любоваться, это не спектакль…

      Соня. Ах, Андрей… (К няне.) Няня, что с тобой? чего ты?

      Евдокимовна (заливаясь слезами, махая руками, причитает). Победили они окаянные, звери-супостаты! Кончилось житье православное. Отступил Господь, отступил – попустил, предал нас на посмеяние! Не заживать бы мне, старой, чужого века, не доживать бы до проклятого дня!

      Наталья Петровна (отходя от окна, которое закрывает Арсений Ильич). Няня, няня, что ты? Как тебе не грех, сумасшедшая ты!

      Евдокимовна (не слушая). Пропали головушки наши!

      Соня. Пойдем, няня, успокойся. (Уходят.)

Явление шестнадцатое

      Те же без Сони и Евдокимовны.

      Арсений Ильич (снимая шубу). Давно бы ее увести, эту дуру старую. Пойдет теперь причитать. Какая-то органическая, так сказать, черносотенка. Нет, а зрелище в самом деле грандиозное. Что может быть отраднее этого молодого энтузиазма?

      Андрей. Какие ужасные вы вещи говорите, папа.

      Арсений Ильич. Отчего ужасные?

      Андрей. А то, что мне было стыдно за вас. Этот вовсе не зрелище для развлечения буржуа. Вы не понимаете, что это гнусность – любоваться из окна красными флагами. Ведь красны-то они от крови. Манифестанты эти, не дойдя до Шпалерной, могут быть расстреляны, и тогда не только флаги – мостовая будет красная.

      Входит Соня.

Явление семнадцатое

      Те же и Соня.

      Наталья Петровна. Ну что старая?

      Соня. Ничего, успокоилась немножко.

      Арсений Ильич. Андрей, нельзя быть в постоянной истерике. Что с тобой делается? Не беспокойся, не тронут их.

      Андрей. Ну, бросим, пожалуйста. Не до споров и разговоров. Вот что, я ухожу.

      Наталья Петровна. Куда ты?

      Андрей. Я переезжаю к одному товарищу, а там при первой возможности уеду в Москву.

      Арсений Ильич. Зачем?

      Андрей. По делу. Да я через несколько времени вернусь.

      Соня. Андрей, зачем ты виляешь? Ты мне вчера иначе говорил.

      Наталья Петровна. Что он тебе говорил?

      Соня. Говорил, что он от нас хочет совсем уйти, что мы ему мешаем.

      Андрей. Соня вечно преувеличивает. Если бы я знал, что она подымет крик…

      Соня. Нисколько не крик, а я нахожу, что если ты мне говорил, то должен сказать и всем.

      Арсений Ильич. Андрей, что такое? Не понимаю…

      Андрей.