Человек с того смеха. Александр Каневский

подпрыгнул и затормозил. Вскочила девушка в кожаной мини-юбке, напоминающей набедренную повязку. У Юльки такая же, только коричневая… Поскорей бы в поезд! Уехать и обрубить. И всё! Очень уж они переплелись-институт и Юлька. Я больше не могу провожать её до входа и оставаться на улице. Я больше не могу слушать, как она разговаривает с однокурсниками об анатомке или профессоре Глинкине, а я при этом только присутствую. У неё своя жизнь, в которую я никак не могу прорваться. Когда мы познакомились, она была на первом курсе, теперь – на третьем. А я все трахаюсь лбом о приёмную комиссию. Юлька уходит от меня, вверх по курсам, как по ступенькам, я это чувствую. Так лучше самому, сразу, одним махом!

      В автобус вошел новый пассажир. Он был в пиджаке и при галстуке. «Самоубийца», – подумал я. Но пассажир чувствовал себя превосходно.

      – Сестричка, – обратился он к нашей кондукторше, – поздравь меня: мне сегодня исполнилось сорок лет!

      – Билет берите! – потребовала «сестричка».

      – Я возьму, не беспокойся. Но ты меня сначала поздравь – у меня праздник.

      – Гражданин, берите билет. Если выпили, не надо хулиганить.

      – Я не хулиганю, я радуюсь, – миролюбиво объяснил именинник. – Мне сорок, а женщины ещё дарят цветы. Вот!

      Он вытащил из бокового кармана красную гвоздику и протянул её кондукторше. Но та оттолкнула его руку и прорычала:

      – Не возьмёшь билет – милицию позову! Каждый ханыга будет нервы мотать!

      Улыбка слетела с лица именинника. Он вставил цветок на прежнее место и нажал кнопку звонка рядом с табличкой «Место кондуктора».

      – Ты чего хулиганишь!

      Не отвечая, мужчина крикнул водителю:

      – Открой дверь. Выйти надо!

      Автобус остановился, дверь открылась. Пассажир стал на ступеньку и сказал кондукторше:

      – Не хочу ехать в твоём автобусе! Ты мне весь праздник испортила. – Спрыгнул на землю и уже оттуда добавил: – Рожать тебе, кондуктор, надо. Рожать! Добрее будешь!

      Автобус тронулся дальше.

      Все разговоры прервались. Пассажиры с осуждением смотрели на кондуктора. Та была несколько растеряна, но не подавала виду.

      – Ничего! Прожарится на солнышке, пока следующая машина подойдет, – успокоится.

      – Это свинство! – сказала моя соседка-старушка.

      – Чего? – рыкнула на неё кондуктор.

      – Свинство, говорю: выставить человека на полпути.

      – Кто его выставлял? Сам выскочил.

      И тут автобус взорвался. Всё накапливающееся раздражение против грубиянки-кондукторши теперь хлынуло лавиной.

      – И правильно сделал! – крикнул полосатый лабух. – Лучше пешком идти, чем видеть вашу мрачную физиономию.

      – Ну и шёл бы пешком, Кто тебя в автобус звал?

      – Нет, голубушка! – заявила старушка. – Нас двадцать, а вы одна. Не вы от нас, а мы от вас скорей избавимся!

      Её морщинки воинственно подталкивали друг друга. Со всех кресел неслось:

      – Надо написать письмо в мэрию!

      – Все подпишемся!

      – Такую