Алхимик (сборник). Паоло Бачигалупи

нищий.

      – Солдат Ван, нищий? Нет, не пойдет. Просто солдат Ван. Вот теперь и скажи мне, Солдат Ван, что ты делаешь под дождем в этом опасном темном переулке?

      Ван Цзюнь проглотил слюну.

      – Хотел темные очки этого иностранца.

      – Правда?

      Ван Цзюнь кивнул.

      Хунанец посмотрел внимательно в глаза Ван Цзюня, потом тоже кивнул, соглашаясь.

      – Ладно, малыш Ван. Солдат Ван. Можешь их получить. Иди вон туда. Возьми их, если не боишься.

      Хватка тибетца разжалась, выпуская Ван Цзюня.

      Он посмотрел, увидел иностранца, лежащего в луже лицом вниз. Хунанец кивнул. Ван Цзюнь осторожно подобрался к неподвижному телу, встал над ним, наклонился и поднял голову этого человека за волосы. Лицо поднялось из лужи, с него капала вода. И дорогие очки – вот они. Ван Цзюнь стянул их с лица трупа и осторожно опустил его голову в ту же стоячую воду. Стряхнул капли с очков, и хунанец с тибетцем улыбнулись.

      Хунанец поманил согнутым пальцем.

      – А теперь, Солдат Ван, у меня есть для тебя задание. Очки будут твоей платой. Положи их в карман. Возьми вот это, – в руке появился синий датакуб, – и отнеси к мосту Жэньминь Лу через Бин Цзян. Отдашь человеку в белых перчатках. Он тоже кое-что даст тебе – чтобы твои карманы не пустовали. – Он заговорщицки наклонился, обхватив Ван Цзюня за шею, держа так, что прижались носы, и Ван Цзюня обдавало вонючим дыханием. – А не доставишь – мой друг тебя найдет и обеспечит твою смерть.

      Тибетец улыбнулся.

      Ван Цзюнь сглотнул слюну и кивнул, зажав куб в ладошке.

      – Ну иди, Солдат Ван. Выполняй свой долг.

      Хунанец выпустил шею Ван Цзюня, и тот бросился к освещенным улицам, зажимая в руке датакуб.

      Двое смотрели ему вслед.

      – Думаешь, он выживет? – спросил хунанец.

      Тибетец пожал плечами:

      – Остается надеяться, что Палден Льямо защитит его и направит.

      – А если нет?

      – Его нам послала сама судьба. Кто может знать, что судьба пошлет ему? Вероятно, никто не будет искать нищего мальчишку. Скорее всего мы оба будем живы и узнаем завтра.

      – Или при следующем повороте колеса.

      Тибетец кивнул.

      – А если он прочтет данные?

      Тибетец вздохнул и отвернулся:

      – И это тоже судьба. Уходим, по нашему следу наверняка уже идут.

      Бин Цзян текла под мостом масляным потоком, черная, вязкая. Ван Цзюнь взгромоздился на перила моста, на закопченный камень, изрезанный изображениями драконов и фениксов, резвящихся в облаках. Ван Цзюнь смотрел в воду и провожал глазами обрывки пенопластовых контейнеров, лениво плывущих по густой воде. Набрал слюны и сплюнул, стараясь попасть в картонную коробку. Промахнулся, слизистый комочек влился в речной поток. Мальчик снова посмотрел на кубик. Повертел в руках, как уже делал несколько раз до того, поджидая человека в белых перчатках. Куб был синий, очень гладкий, как и положено высокотехнологичному пластику. На ощупь напоминал пластиковый стульчик, которым Ван Цзюнь когда-то владел. Тот был ярко-красный, но такой же