Дюна. Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

мои советы. Почему?

      – Я не верю советам, рожденным Бене-Гессеритскими мотивами, – отрезал он. – Вы можете думать, что видите человека насквозь, что можете заставить его поступать так, как вам…

      – Суфир! – взорвалась она. – Глупец, несчастный глупец – вот ты кто!

      Хават нахмурился, заставил себя снова сесть.

      – Какие бы слухи о наших школах ни доходили до тебя, – промолвила она, – правда куда больше этих слухов. Если бы я хотела уничтожить герцога… или тебя, или кого угодно из тех, кто находится в пределах моей досягаемости, – ты бы не смог помешать мне.

      Сказав это, она подумала: «Почему я позволяю гордыне заставлять меня говорить так? Разве этому меня учили? И не так должна я шокировать его…»

      Хават сунул руку за пазуху, где у него всегда лежал миниатюрный пистолет с ядовитыми иглами. «Она без щита, – подумал он. – Это всё что, блеф? Ведь я могу убить ее сейчас… но, но! – если я ошибаюсь, последствия будут ужасны!»

      Джессика увидела, как его рука скользнула к внутреннему карману.

      – Я надеюсь, между нами нужды в насилии не возникнет, – сказала она.

      – Достойная надежда, – согласился он.

      – Но тем временем болезнь распространяется в наших рядах и разъедает их, – продолжала Джессика. – И я должна вновь спросить тебя: не разумнее ли предположить, что это Харконнены посеяли в нас подозрение друг к другу, чтобы разъединить и столкнуть нас?

      – Кажется, мы все же вернулись в тупик, – угрюмо буркнул Хават.

      Она вздохнула и подумала: «Он почти готов».

      – Герцог и я заменяем этим людям отца и мать, – сказала она. – Это положение…

      – Герцог не женился на вас, – перебил Хават.

      Джессика сдержалась, усилием воли сохранив спокойствие. Он хорошо парировал.

      – Но он не женится и ни на ком другом, – уточнила она. – Во всяком случае, пока я жива. И, как я сказала, мы для наших людей вместо родителей. Разбить сложившиеся отношения, рассорить и запутать нас – какая цель для Харконненов будет более соблазнительной?

      Он понял, куда она клонит, и его брови сдвинулись.

      – Герцог? – продолжала она. – Да, это заманчивая цель, но никто не охраняется лучше, чем герцог. Разве что Пауль. Я? Разумеется, они бы не отказались от такой добычи; но уж кто-кто, а они знают, что Бене Гессерит – добыча не из легких. Но есть и другая мишень. Человек, чьи обязанности по определению создают огромное слепое пятно. Человек, для которого подозрительность так же естественна, как дыхание. Человек, вся жизнь которого построена на тайнах, интригах, намеках и хитростях. – Она протянула к нему руку. – И этот человек – ты!

      Хават вскочил со стула.

      – Я не отпускала тебя, Суфир! – резко бросила она.

      Старый ментат почти упал на стул – мышцы вдруг отказались ему служить.

      Она невесело улыбнулась:

      – Теперь ты кое-что узнал о том, чему нас учат по-настоящему, – проговорила она.

      Хават попытался сглотнуть – горло пересохло. Ее приказ был таким