Ричард Длинные Руки – конунг. Гай Юлий Орловский

придумаем. Эта леди будет сидеть рядом со мной и улыбаться. В смысле, расточать. И обаивать.

      – Обаять? – переспросил сэр Арчибальд.

      – Да, – подтвердил я. – Только не разок, а все время. Такой выбор королевы турнира покажет высшее проявление демократичности устройства нашего правления. Выбираю не я, а любой из рыцарей, кто победит на турнире!.. Тем самым мы лишний раз подтверждаем… хотя не понимаю, почему «лишний», все рыцари равны перед Творцом!

      Они слушали с серьезными лицами, глаза разгораются постепенно, сэр Арчибальд уточнил:

      – Но на следующем турнире королева будет другая?

      – Та же, – пояснил я. – А вот после него…

      – Простите, оговорился.

      – Но если победит тот же герой, – сказал я, – и если останется верен все той же даме сердца, то, конечно, останется прежняя. Хотя больше шансов, что королева будет другая.

      Барон Альбрехт поинтересовался настороженно:

      – Ее обязанности?

      Я отмахнулся.

      – Все то же. Сидеть по правую руку сюзерена и помогать ему принимать гостей… до следующего большого праздника, турнира или всенародного события… Сэр Жерар, составьте перечень таких празднеств.

      Сэр Арчибальд добавил поспешно:

      – Только список побольше, побольше!

      – Чтобы королевы менялись чаще, – разжевал для непонятливых сэр Палант и облизнулся.

      Арчибальд, воспитанный в старых традициях, хоть и бунтующий против них, сказал быстро:

      – Сперва нужен список знатных семейств, из числа которых можно отбирать королеву турнира!

      Сэр Растер прогудел недовольно:

      – Ну, сэр Арчибальд… благородные рыцари и так не выберут простолюдинку или из семьи, прости Господи за бранное слово, купцов и или еще хуже – торговцев. А девочек в благородных семьях с детства учат вести себя пристойно и сидеть прямо. К тому же сэр Ричард, как я понимаю, предложил весьма мудрый ход. К королеве турнира никто не предъявит тех же требований, как к настоящей королеве. Так что некоторые шероховатости пройдут.

      Барон Альбрехт встал, поклонился.

      – Скажу без лести, наш сюзерен сделал ход… весьма, весьма. Рядом с ним всегда будет красота и женское очарование, а это поможет вести переговоры в хорошей, скажем так, обстановке. И даже позволит, замечу кстати, выторговывать некоторые добавочные льготы. Все-таки в присутствии красивой женщины все мы становимся мягче и податливее…

      Сэр Жерар напомнил:

      – Это все относится… относилось и к леди Розамунде. Кстати, что будет с нею?

      Я посмотрел на него в упор.

      – А что с нею?

      Он пробормотал:

      – Но она же…

      – Что? – спросил я. – Вы говорите, сэр Жерар, так, будто о моей жене, что помогает править королевством!.. Не беспокойтесь за нее. За то недолгое время, пока сидела за мной рядом, сенмаринцы успели преподнести ей ряд богатых и весьма щедрых подарков. Просто так!.. За красивые глаза. Хотя глаза у нее все те же.

      Барон Альбрехт рискнул проводить меня до выхода из зала, лицо очень задумчивое, посматривает украдкой.

      – Кажется,