Ричард Длинные Руки – конунг. Гай Юлий Орловский

гордецы. Что, наверное, еще хуже. Мы еще и зверя не задавили, а уже пришли новые дурости. Не на смену, а так, в добавку. Чтоб нам не скучать.

      – Гордыня, – напомнил он смиренно, – смертный грех.

      Я возразил:

      – Гордыню само христианство и родило! До него были только отдельные всплески, все-таки язычество держит человека в рабстве, а христианство поставило на такую высоту, что любой прямо лопается от гордости! И душу дал сам Господь, вдохнув в наши тела часть себя, и освободил перед неизбежностью судьбы… Как не загордиться?

      Он вздохнул.

      – Если не разорвать кольцо судьбы, жизнь так и шла бы по кругу, повторяясь и повторяясь. Даже боги не могли что-то сделать. Но Господь сломал старый порядок, освободил человека и распахнул перед ним будущее. На фоне этого свершения все остальное выглядит мелким. Справимся и с гордыней. А пока, что делать, обоим рыцарям окажут помощь… Насколько я знаю, вы все еще паладин?

      Я покачал головой.

      – И не уговаривайте.

      – Почему? Разве милосердие не входит в число ваших добродетелей? Ну тогда полечите хотя бы как соратников.

      – И подать дурной пример остальным? – огрызнулся я. – Не-е-ет, пусть полежат, помучаются. Хорошо бы, чтоб у обоих началась от воспаления ран лихорадка или что-то похуже. Умереть я им, наверное, не дам, хоть и надо бы, а вот за дурости хоть немножко, но пусть расплачиваются. Спасибо, отец Дитрих, за священников и монахов. Мне, право, неловко отрывать их от действительно нужных дел.

      Он поднялся, перекрестил меня.

      – Сын мой, – голос его был невеселым, – это хорошо, когда нужным делом занимаемся хотя бы час в сутки.

      Едва он вышел, сэр Жерар пропустил в кабинет барона Альбрехта. Тот не чинился, сразу принял чашку кофе и выпил с жадностью. Вид у барона на удивление помятый, даже усталый, таким не видел даже после жарких сражений.

      – Проблемы? – спросил я с сочувствием.

      – Рабочих согнали, – сообщил он, – со всех прилегающих к дороге земель. Хотя и с трудностями.

      – Лорды?

      – И лордики.

      – И как разрулили?

      – Пришлось намекнуть, что их имена тоже в списках не то участвующих в черных мессах, не то сочувствующих. Словом, раз на подозрении, то желательно загладить свою прошлую жизнь усердным сотрудничеством с новыми властями.

      Я сказал с чувством:

      – Барон, вы всегда найдете самый прямой выход!

      – Спасибо, ваша светлость. Глядя на вас, каким только нехорошестям не научишься.

      Я возразил:

      – А мне кажется, это я у вас учусь чесать правой рукой левое ухо! Но это неважно. Главное, дорога строится.

      Он кивнул.

      – С самого начала начали строить, как вы и велели, как можно более прямую, благо здесь почти до самого Хребта равнина…

      Он умолк, я спросил настороженно:

      – А дальше?

      – Есть прямо на пути болото, – угрюмо сказал он. – Огромное, глубокое, зловонное.

      – Засыпать, – напомнил я. – Здесь других вариантов нет.

      Он отшатнулся.

      – Д