Ричард Длинные Руки – конунг. Гай Юлий Орловский

что ваши люди, как говорят, в них и спать ложатся?

      Он сделал шаг вперед, двери за его спиной бесшумно закрылись, а он шагнул еще и слегка склонил голову, глаза его всматривались в меня с живейшим любопытством.

      Я встал, голову наклонил чуть-чуть, это называется «милостивое наклонение сюзерена», хотя на мой испорченный слух звучит двусмысленно. Вообще-то мне лучше совсем не кланяться, нужно сразу дать понять всевластному герцогу, что здесь не Ундерленды, но вбитая с детства вежливость по отношению к старшим по возрасту заставила и поклониться, и даже выйти из-за стола.

      Он по-своему истолковал мое молчание и после затянувшейся паузы проговорил со странной интонацией:

      – Ваша светлость, сэр Ричард, лорд-протектор и майордом королевства…

      Я сделал шаг навстречу и сказал учтиво:

      – Ваша светлость, сэр Ульрих, герцог удивительной страны Ундерленды… Прошу вас, сэр Ульрих. Располагайтесь в этом кресле как вам удобнее. Сейчас принесут вина.

      Он ответил с поклоном:

      – Спасибо, сэр Ричард. Вы предельно заботливы о своих гостях.

      Он сел, а я тайком перевел дух, все еще трушу, Ульрих слишком долго привык чувствовать себя единоличным хозяином, и хотя здесь не Ундерленды, но и я не король.

      – Ваша светлость, – заговорил я без преамбулы, быстро и четко, как государственный деятель, у которого масса дел, – думаю, вам пора активизировать работу ордена Марешаля.

      – И возрождения Арндского королевства, – добавил он словно бы в продолжение моих слов, но незаметно перехватывая инициативу, – это наша главная задача.

      – Задача ордена Марешаля? – уточнил я.

      – Да.

      Я сказал осторожно:

      – В целом совпадает с нашими планами… Мне лично слово Арндт нравится больше, чем Орифламме… От последнего духами пахнет. А вот «Арнд» – звучит, как «крепость».

      Он заметил с легкой улыбкой:

      – У вас прекрасное чувство языка. На древнем это и означало «цитадель». Значит, мы начинаем действовать открыто…

      Я сказал поспешно:

      – Только учитывайте реалии. Во-первых, во всем советуйтесь с отцом Дитрихом. Это Великий Инквизитор. Вы стремитесь возродить угасающий, на ваш взгляд, дух рыцарства, самопожертвования, чести и благородства, а мы пришли из королевств, где эти качества еще в самом расцвете… Так что, уверен, найдете общий язык, хотя у нас роль церкви намного сильнее, чем у вас было раньше.

      На его лице отразилось некоторое неудовольствие.

      – Церковь, – возразил он, – способствовала, на наш взгляд, внедрению в общество чрезмерной мягкости, всепрощенчества и потаканию слабостям. Она косвенно виновата, что дух рыцарства почти угас!

      – Виновата не церковь, – поправил его я, – а церковники.

      – Но…

      – Церковь от Бога, – объяснил я, – а церковники всего лишь люди. Они могут в каких-то случаях неверно понимать слова Великого Завета. В Ундерлендах проявили слабость…

      Он прервал:

      – Я говорю о всем королевстве.

      – И в