Преступление отца Амаро. Жозе Мария Эса де Кейрош

к нам. Пожалуйте сюда…

      Они остановились у старой, поросшей вьющимися растениями ограды. Амелия открыла небольшую зеленую калитку, и они спустились по трем каменным ступенькам на дорожку, шедшую вдоль стены. С одной стороны её росли розовые кусты, цветущие круглый год.

      Амелия останавливалась на каждом шагу, поясняя, где что будут сеять. Амаро слушал, поглядывая на нее искоса. Голос девушки казался ему в деревенской тишине еще нежнее и приятнее, щеки её разгорелись на свежем воздухе, глаза, заблестели ярче обыкновенного.

      В конце дорожки начиналась их усадьба. Но калитка была заперта.

      – Верно работник унес ключ с собою?

      Она перегнулась через калитку и закричала громко:

      – Антонио, Антонио…

      Но никто не откликался на её зов.

      – Он ушел должно быть в конец, – сказала она с досадою. – Но здесь по близости можно пролезть через изгородь. В детстве я никогда не пользовалась калиткою, а лазила всегда тут.

      Амаро улыбался. Ему было трудно говорить. Вино аббата разгорячило его, а присутствие Амелии разжигало в нем страстное желание обладать ею.

      – Вот это место, – сказала Амелия, останавливаясь. – Лезьте вперед.

      – Ладно.

      Он подобрал рясу, пролез в отверстие и соскочил вниз на лужайку, но поскользнулся в сырой траве и упал. Амелия захлопала в ладоши, весело смеясь.

      – А теперь прощайте, падре, я пойду к доне Марии. Вам не выбраться оттуда. Калитка заперта, а через изгородь вам не пролезть обратно – слишком высоко. Теперь вы пойманы…

      – Ах, вы насмешница!

      Она не переставала хохотать, поддразнивая его. Священник был очень возбужден.

      – Прыгайте ко мне, – сказал он хриплым голосом.

      Она сделала вид, будто ей страшно.

      – Прыгайте скорее.

      – Ладно, – крикнула она вдруг, соскочила сверху и упала ему на грудь, вскрикнув слегка. Амаро пошатнулся, но удержал ее, крепко прижал к своей груди и быстро поцеловал в шею.

      Амелия высвободилась из его объятий, задыхаясь и густо покраснев, но не убежала, а стала поправлять на себе дрожащими руками волосы и платье.

      – Амелия, дорогая!.. – сказал Амаро.

      Тогда она приподняла юбку и побежала вдоль изгороди. Амаро пошел за ней следом, стараясь догнать. Но когда он добрался до калитки, Амелия разговаривала с работником, принесшим ключ.

      – Антонио, – сказала она, – проводите падре к воротам. Прощайте, падре.

      И она убежала по мокрой траве в оливковую рощу к доне Марии. Та сидела на большом камне, наблюдая за работой поденщиц, сбивавших с деревьев оливки.

      – Что с тобою, голубушка? Откуда ты прибежала? Ты, кажется, с ума спятила?

      – Я просто запыхалась, – ответила она, вся раскрасневшись, и села рядом со старухой. Грудь её тяжело вздымалась, губы были полуоткрыты, глаза устремлены в одну точку. В голове вертелась одна неотвязная, радостная мысль:

      – Он любит меня, он любить меня…

      VIII

      Отец Амаро вернулся домой в ужасном состоянии.

      – Что мне делать теперь? – спрашивал он