Она доведена до отчаяния. Уолли Лэмб

пока магазины не сменились жилыми домами, а затем лесом. Осенний воздух пахнул яблоками и древесным дымом. Вокруг все было незнакомо. Я свесила руку в окно и ощущала порывы холодного ветра. В небе цепочкой летели канадские гуси.

      – У матери пунктик насчет полетов, – сказала я. – В моей комнате висит ее картина с летающей ногой. Когда мы жили в другом доме, у нее был попугай, который…

      – Я не хочу говорить о твоей матери, – перебил Джек. – Заткнись и не трещи. Я не в настроении.

      – Ты найдешь работу получше, все наладится!

      Он усмехнулся и отпил ликера.

      – Хочешь глоток?

      Я покачала головой, шокированная вопросом.

      – Вот и умница, маленькая киска, – пробормотал он.

      – Слушай, мне кажется, это не…

      – Что тебе кажется?

      – Ничего. Забудь.

      Мы ехали и ехали. В какой-то глуши он включил сигнал поворота и свернул возле написанного от руки указателя «Вествикский приют для животных». Машину затрясло по неровной просеке между сосен.

      – Не понимаю, – сказала я.

      – Давненько я здесь не был. Тут есть водохранилище. И водопад. Слышишь, как шумит?

      Дорога ныряла и поднималась, Джек вилял между корнями и ямами с водой. Мне вспомнились «гонки» с отцом в машине миссис Мэсикотт.

      – Зачем мы сюда приехали? – спросила я.

      – Я вспоминал это место, пока был в эфире. И о тебе думал. Ты удивишься, сколько раз в день я о тебе думаю. Мне хочется тебе кое-что показать, это разобьет твое сердце.

      – Что?

      – Терпение, – сказал он с дразнящей улыбкой.

      – А Рита здесь бывала?

      Джек отпил ликера и не ответил.

      – Ты пьян, что ли?

      – Эй, – заметил он, – я разве не велел тебе заткнуться?

      – Ладно, прекрасно, – согласилась я. – Только не забывай, мне еще домашнее задание делать.

      Я прислушивалась, стараясь различить шум водопада, но за деревьями доносился только собачий лай. Он становился громче, будто стелился по земле. Впереди появилось бетонное здание.

      Джек остановился на скрипучей гравийной дорожке и выключил мотор.

      – Вот, – показал он.

      Собаки были в сетчатом загоне, тянувшемся вдоль стены здания. Воздух звенел от их злобного лая. Большой белый пес все бросался на нас, и с каждой попыткой сетка забора прогибалась.

      Джек вышел из машины и попробовал ручку двери дома, крикнул «Здравствуйте!» и попинал металлическую дверь.

      – Мой знакомый тут смотрителем за собаками, но, похоже, он куда-то ушел, – громко сообщил мне Джек, перекрывая лай. – Выходи, на щенков посмотришь!

      Я нерешительно подошла. У одного щенка был мутно-белый глаз, второй до мяса расчесал себе спину. Белый пес, обнажая розово-серые десны, кусал проволочную стенку вольера.

      – А почему они под открытым небом? – спросила я.

      – Это несчастные ублюдки, которых никто не берет. Их здесь держат пару недель, а потом усыпляют газом.

      Он обнял меня за талию и притянул к себе.

      – Правда, у них грустные глаза? От этих взглядов хочется сесть и заплакать.

      Мне