Ненависть и прочие семейные радости. Кевин Уилсон

было нам забрать деньги, – пробурчал Бастер.

      – Да, мы их честно заработали, – согласилась Анни.

      Брат вытянул из ее волос щепку от гитары, и до прибытия родителей они больше не проронили ни слова. Отец вернулся с недобро зыркающим, оплывшим глазом, разбитые очки с мини-камерой свисали возле головы.

      – Это было потрясающе! – восхитилась мать.

      – Камера вот только разбилась, – добавил отец. Пострадавший глаз настолько отек, что едва мог открыться. – Так что в записи ничего нет.

      Но его жена лишь отмахнулась, слишком радостная и счастливая, чтобы из-за такого переживать:

      – Это же предназначалось лишь нам четверым!

      Анни с Бастером не торопясь выбрались из ракушки и двинулись вслед за родителями в сторону поджидавшего их минивэна.

      – А вы вдвоем были просто невероятно ужасны, – произнесла мать. Внезапно остановившись, она опустилась возле детей на колени и поцеловала каждого в лоб.

      Мистер Фэнг кивнул и мягко положил ладони им на макушки:

      – Вы и впрямь были ужасны.

      И дети, сами того не желая, заулыбались.

      Пусть от сегодняшнего «события» не останется ничего, кроме того, что будет жить в их памяти и в памяти тех нескольких изумленных прохожих. Это вполне даже устраивало Анни с Бастером.

      Взявшись за руки, семейство зашагало к солнцу – в сторону вовсю разливающегося из-за горизонта закатного зарева, – весело и почти в унисон распевая:

      Грохнем всех родителей —

      И можно дальше жить!

      Глава 2

      Бастер стоял, поеживаясь, на поле в штате Небраска: ветер дул настолько ледяной, что в руках едва не замерзало пиво. Вокруг него скучковались четверо бывших солдат, всего год назад вернувшихся из Ирака, – молодые и на удивление веселые ребята, чья беспримерная отвага была исчерпывающе доказана в многочисленных военных рейдах по Ближнему Востоку. Рядом на листах полиэтилена были разложены до смешного громоздкие, похожие на пушки, ружья, грозным своим видом как будто претендующие на исключительную всеразрушительность.

      На глазах у Бастера один из молодых людей по имени Кенни, ловко орудуя шомполом, вогнал приготовленный снаряд на всю глубину в ствол ружья, которое все присутствующие именовали не иначе как «Ядренадер».

      – Вот и славно, – заплетающимся языком произнес Кенни, что было неудивительно, учитывая количество валяющихся у него под ногами банок из-под пива. – А теперь я только открою этот вот вентиль на баллоне с пропаном и поставлю регулятор давления на шестьдесят PSI[3].

      Заиндевевшими пальцами Бастер с немалым усилием занес это в свой блокнот и спросил:

      – А как расшифровывается это PSI?

      Кенни поднял взгляд на Бастера и сдвинул брови.

      – Понятия не имею.

      Кивнув, Бастер сделал для себя пометку потом, при случае, это выяснить.

      – Открываем вентиль, – продолжал между тем Кенни, – выжидаем несколько секунд,

3

PSI (англ. Pound-force per square inch) – фунт-сила на квадратный дюйм, употребляемая в основном в США единица измерения давления.