Меч времен. Андрей Посняков

и – сразу же – птицей взлетел в седло. Поскакал к реке… за ним и вся свита. Один – толстоморденький – обернулся, плетью погрозил гневно, мол – ужо я вас!

      – Ишь, еще и грозится, собачья харя! – сплюнув, выругался тысяцкий сын. – То – дружба дружбой, а тут, гляди-ко – с князем спелся… Эй, вои! А ну, собирайтеся!

      – А кто это? – Миша с любопытством посмотрел вслед удаляющимся всадникам. – Ну, тот, что грозил.

      – Мишей-Новгородцем его кличут, не знаешь, что ли? Ах да… ты ж с Заволочья. Боярский сын, Мишиничей рода… На весь Новгород сей род славен…

      Сбыслав так эту фразу произнес, что сразу стало ясно – недолюбливает он Новгородца-Мишу, и это еще мягко сказано. За что, интересно? А, впрочем, какая разница? Сейчас хорошо бы своих дружбанов отыскать – Сашку, Петьку-Ведро, Юрика… да хоть того же Веселого Ганса…

      – Идем, Мисаиле, – обернувшись, позвал Сбыслав. – По тропкам рыбацким бережком пройдемся с оглядкою… Ну а там дальше – пелгусьевы пущай сторожат.

      Ишь – идем! Была охота… Хотя, может, у станции кто встретится?

      – Что ж, идем, прогуляемся, парни, – махнув рукой, Михаил поправил висящий на поясе меч и в три прыжка нагнал всю ватагу.

      Переправившись на лодках – тоже старинные! – через Ижору, пошли вдоль Невы, быстро, растянувшись цепочкой один за другим. Почти и не разговаривали, только лишь иногда шедший впереди молодой воин – подросток лет шестнадцати – оборачивался и что-то негромко сообщал Сбыславу.

      Миша снова обратил внимание на заросли – ольха, ива, рябина – такое впечатление, что тут вообще не ступала нога человека! И это, можно сказать – Питер! Пусть даже и окраина. Но все равно – безлюдье редкостное. Куда все делись-то? И это… электричек не слышно. Вот совсем! Сколько ни прислушивайся.

      Вот так, в тишине, все шли и шли, на реку поглядывая… И река-то казалась пустой – ни корабля, ни катера, ни даже рыбачьей лодочки.

      – Нет сейчас рыбачков, – словно подслушав мысли, обернулся Сбыслав. – Свеев убоялися.

      – Слушай, а, может, хватит? – наконец не выдержал Михаил. – Не знаю, может быть, у вас там, в Москве, свои правила, а у нас – по-простому: кончил дело – гуляй смело. Короче говоря – после битвы не грех и выпить!

      – А это ты верно молвил, друже! – сын тысяцкого радостно улыбнулся. – Конечно, выпьем. Посидим, погулеваним… Вот, токмо княжий указ выполним. Он ведь дело говорил, князь-то: Биргер – воевода опытный.

      – Ты сам-то откуда? – Михаил вновь пристал с разговором.

      – Я ж говорю – с Новгорода, Господина Великого… Да ты ж батюшку моего, тысяцкого, знаешь!

      – Да знаю, – Михаил сплюнул. – А князь что, с Москвы?

      – Москва? – недоуменно переспросил Сбыслав. – А, ведаю – есть такой городок в земле Владимирской.

      – В земле Владимирской, – со вздохом повторил Миша. – Ладно, наиграетесь – скажете.

      В это время забежавший вперед пацан вновь обернулся и предупреждающе махнул рукою:

      – Шнеки!

      – Всем затаиться, – передал по цепочке Сбыслав, сам же бросился в ольшаник,