Меч времен. Андрей Посняков

строить затеял, да частокол менять – руки нужны… Три лета проживете – заработаете, уважаемыми людьми станете, а уж дальше сами решайте – тут оставаться аль податься куда…

      Сладко пел тиун, ох как сладко. Ребят тянул в кабалу без зазрения совести, Михаил даже почувствовал себя неловко – жалко парней стало. Хотя, с другой стороны – оба изгои – ну куда им деваться? К сильному не прибьешься – сгинешь!

      Быстро переглянувшись, парни кивнули и посмотрели на Мишу.

      – Согласны, пожалуй.

      – Только не на три лета… на одно для начала, – предупредил Михаил.

      – Хо… – тиун явно замялся. – Так это… про лето-то я так сказал, просто… Не на срок – за купу работать будете, коли согласны?

      – А за что купа-то?

      – За пожилое. За избу, за снедь… Сговоримся!

      Сговорились, куда уж. Две гривны хозяину должны были возвернуть – в служебном эквиваленте вестимо. Как сказал тиун:

      – Сколь на что наробите.

      Две гривны серебра – около четырехсот грамм… Интересно, сколько это человеко-дней будет? Или – человеко-лет?

      – Смотря как робить, – Ефим нетерпеливо сплюнул. – Втроем конюшню к осени сладите – вот вам, считайте, полгривны. Робяты, лучше нигде не найдете… По рукам?

      – По рукам, ладно…

      Парни уже давно мысленно согласились – хуже-то уж не будет – куда? Чем изгоем, которого всякий обидит, так лучше уж под сильной рукою – всяко, в голоде не помрешь, а уж работы только лентяи боятся! И жилье, опять же, имеется, и снедь – полный, так сказать, пансион. С этой стороны, не так-то уж и худо жилось зависимому люду, тем более, в богатых-то усадьбах да вотчинах. Однако ж – с другой стороны – воли своей нет, что хозяин скажет – то и выполняй.

      Кстати, этот вот тиун, Ефим… он ведь тоже не вольнонаемный – по ряду-договору служит – рядович. Миша с парнями – за купу закабалились – закупы. А еще были пущенки, прощенники, задушные люди, обельные холопы, челядь… Ой, много кого… И кто только о них не писал в свое время: Греков, Тихомиров, Мавродин, Фроянов, Зимин… Михаил еще на первом курсе сдавал монографии… зачетом. Ну, тогда, по молодости-то, социально-экономические структуры его мало интересовали, больше – политика да война.

      В общем, сговорились. Тиун только глазом моргнул молодому парню-привратнику, тот живо с улицы видоков привел – свидетелей, людей незаинтересованных, свободных – молотобойца и ученика ювелира. Ну, вот и сладились…

      Михаил потянулся:

      – Ну, так что – мы в свою избу пойдем, время позднее…

      Тиун уже давно потерял весь свой приветливый вид, осклабился:

      – Э! На молитву сперва, нехристи! Потом уж – в избу.

      – Да, и насчет снеди…

      – Какая же вам снедь, коли вы еще ничего не заробили?

      Вот она, классовая сущность боярского прихвостня! Правы были Маркс с Энгельсом, ах, как правы – Михаил теперь убеждался в этом на личном примере.

      – Что ж нам теперь, с голоду помирать?

      – Так в корчме ж только что ели! – вполне справедливо возмутился Ефим, впрочем, немного подумав, тут же смил�