Меч времен. Андрей Посняков

тут что, живешь? Или в гостях?

      Девчонка неожиданно вдохнула и, поклонясь в пояс, ответила:

      – Раба я. Господина Ефрема-своеземца раба.

      Миша только сплюнул с досадою: поди вот, с такою, поговори! Раба!!!

      – Ну, вот что, раба… До Питера далеко отсюда?

      Девчонка посмотрела на Михаила, улыбнулась и, не говоря ни слова, выпустила из сарая свиней.

      – Красивая девка… Нравится?

      Михаил вздрогнул, обернулся – позади стоял Сбыслав и ухмылялся:

      – А Ефрем-своеземец ее ругает… нерасторопна уж больно, да тоща… Будешь тут тощей, коли так кормиться! Послушай-ка, друже Мисаил… ты в кости играешь?

      – Не пробовал… – осторожно отозвался Миша, чем вызвал у сына тысяцкого приступ гомерического хохота.

      – Да ты чего? Совсем-совсем не пробовал?! Побожись! Ну точно – с Заволочья. Может, ты и девок не пробовал, а? Ну-ну, не обижайся, друже… А вообще, ты женат?

      – Прогнал я свою жонку, – Михаил хмуро подделался под местный говор. – Надоела она мне. Разонравилась!

      – Ну – ты муж!!! – Сбыслав аж крякнул от удивления. – Разонравилась – и прогнал?! Вот это по-нашему! А епископ что на это сказал?

      – Попробовал бы чего вякнуть, схватил бы горя! – Мишу уже несло – а чего: всем на древнерусском пиджине изгаляться можно, а ему почему нельзя?

      – Значит, прогнал, говоришь, свою старую жонку? – не скрывая восхищения, продолжал допытываться Сбыслав. – А что детушки, чады?

      – Не дал Господь детушек.

      – Ах, во-он оно что! Ну, значит, правильно и прогнал. Ничего, дружище, сыщем тебе в Новгороде Господине Великом невестушку, такую, чтоб очи – как окиян-море, чтоб коса – до пят, чтоб дородна была, ласкова, чтоб детишек рожала каждый год… А?! Как тебе мое слово? Погостишь у меня на усадьбе в Новгороде? Батюшка рад будет… А человеце он в Новгороде не последний!

      – Погощу, уговорил, красноречивый. – Михаил усмехнулся. – Говоришь, девки в Новгороде красивые?

      – Уж не как в Заволочье!

      – А ты откуда знаешь, как в Заволочье? Бывал?

      – Приходилось… Слушай. Что ты все на рабу пялишься: купить хочешь? Так Ефрем ее сейчас навряд ли продаст, вот, если только к зиме ближе…

      – Откуда ты знаешь, что не продаст? – поддержал беседу Миша. – Главное – предложить правильную цену.

      – Вот это верно, друже Мисаиле! Слушай, а ты не из гостей часом? Или – купец?

      – Говорил же тебе – своеземец.

      – И чего тебя из Заволочья своего в этаку даль потащило? – сын тысяцкого хитро прищурился, и Михаил сразу почувствовал, что не зря этот парень завел такую беседу, ох не зря! И пришел он за Михаилом – не в кости позвать играть, нет – чтоб поговорить без лишних ушей – так, видно.

      – Не ответствуй, не надо, – оглянувшись, тихо произнес Сбыслав. – Я сам за тебя отвечу… Отойдем-ка во-он к той березине…

      – Боишься, что подслушает кто?

      – Так у нас речи не тайные… А все же не хотелось бы лишних ушей. Кривой Ярил – тиун Мишиничей – на тебя глаз свой единственный положил – мол,