Бабочка на штанге. Владислав Крапивин

Наверно, быстрее получилось бы…

      – Что ты, – насупленно отозвалась Соня. – Бабка увидит по счетчику, что плитку включали, раскричится…

      – А газа нет?

      – Какой здесь газ… – по-взрослому вздохнула Соня. И вдруг глянула как-то скомканно. – Клим… – Они уже знали, как меня зовут.

      – Что?

      – Клим, а можно мы не только для Бумселя… а еще и для себя сварим?

      Господи, какой же я болван! Почему не понял сразу, что они голодные не меньше, чем пес!

      – Варите, конечно! А я… тоже с вами перекушу, ладно?

      Мне подумалось, что, если будем обедать вместе, они станут меньше стесняться. Много-то есть я не стану, так, для вида…

      – Да! – обрадовался Санчик. – У нас как раз три ложки!

      Вода закипела быстро. Мы раздавили все четыре брикета и высыпали вермишель в брызжущий опасными каплями котелок. Прикрыли его миской. Я по часам мобильника посмотрел, когда пройдут три минуты (а Бумсель вставал на задние лапы и пританцовывал). Ну вот и всё…

      Мисок было три. Соня сказала, что она и Санчик будут есть из одной.

      – Вот из этой, которая побольше…

      Я ухватил котелок в лопуховые (большие уже) листья, разлил варево по облупленным мискам. Конечно, брызнул на колено и взвыл. Бумсель тоже подвывал – от нетерпения.

      – А тебе пока нельзя, – сказала ему Соня и объяснила мне: – Собакам вредно есть такое горячее, надо немного остудить.

      Санчик вытащил из-за канистры алюминиевый тазик, налил в него воду, поставил в нее миску Бумселя.

      Я предложил:

      – Подождем пять минут все вместе. Чтобы ему не было обидно, – и опять глянул на часы мобильника.

      – Ага! А я хлеба принесу! – И Санчик ускакал в дом.

      Я сел в лопухи, прислонился к стенке сарая, вытянул ноги. Пахло прошлогодними листьями кленов, молодой травой и «вермишелью быстрого реагирования». Бумсель смотрел обиженно: «Почему не кормите?»

      – Иди сюда, – позвал я.

      Он тут же подошел. Я ухватил песика под мышки, положил животом к себе на колени. Бумсель притих, только хвост его быстро вращался. Я взял его за уши.

      – Хорошая собака…

      Ну мог ли я подумать еще полчаса назад, что вот так бесстрашно и с удовольствием буду ласкать незнакомого пса?

      У Бумселя часто стучало сердечко.

      Прибежал Санчик – с горбушкой каравая и старым номером «Тюменских ведомостей». Соня расстелила газету на ящике.

      – Вот. Теперь как в столовой…

      – Дай нож, – сказал Санчик.

      Соня из кармашка на платьице вынула складной ножик размером с мизинец. Со шнурком на колечке. Санчик начал кромсать им горбушку. Ножик годился для заточки карандашей, но никак не для резки караваев. И все же Санчик ухитрился разделить горбушку на три порции.

      – Теперь давай… – Соня протянула к Санчику ладонь.

      – Ну чего… – бормотнул он.

      – Давай-давай.

      – Я в свой карман положу…

      – Вот! – Соня показала ему аккуратную дулю. –