Бабочка на штанге. Владислав Крапивин

сделал щель. Чтобы опять запахло дождем и тополями. Потом свалился на тахту и заснул.

      Утром улица сверкала – отмытая такая и свежая. Мои кроссовки хлопали по лужицам на асфальте – брызги кусали за ноги, а солнечные зигзаги разлетались по кюветам с одуванчиками. Впереди меня шагала тощая темно-синяя тень.

      Дежурные у входа не стали придираться и цапать за плечи. Наверно, потому что без формы оказался теперь не я один. То и дело проскакивали в школу пацаны в разноцветной одежке и с голыми ногами. И малышня, и такие, как я. В коридоре перед «математическим» кабинетом тусовался наш шестой «Б». И тоже кое-кто был без формы. Бабаклара, например, в пятнистых бриджах и рубахе с немыслимым узором.

      Мама Рита оказалась здесь же, беседовала с молодым математиком Геннадием Валерьевичем.

      – Здрасте, Мам… Маргарита Дмитриевна. Здрасте, Геннадий Валерьич! А правда, что сейчас контрольная?

      – Здрасте. А вы, юноша, не знали?

      – Знал, но надеялся: вдруг вы передумаете?

      – Увы, это не я, а гороно. Судьба неумолима, друг мой, – посочувствовал мне Валерьич. И опять повернулся к Маме Рите: – Какие они сегодня у вас разноцветные…

      – Да… Вчера я необдуманно выпустила джинна из бутылки.

      – Нормальных детей выпустили. А то похожи на официантов из «Метропля»…

      – Но ведь форма дисциплинирует!

      – Боже мой, какой ду… душевно тупой теоретик пустил в обиход эту фразу! Каждому свое! Солдаты должны выглядеть как солдаты, милиция как милиция, а дети как дети… Ох, как мы в наше время ненавидели синюю робу с оловянными пуговицами и клеенчатыми нашлепками на рукавах!..

      «Хороший мужик, – подумал я. – Но если не решу уравнения, двойку все равно вклепает. Он, как и мы, жертва системы…»

      А Чибиса не было. Ни в коридоре, ни в кабинете. Лишь перед самым звонком он появился в дверях. С бинтом на щиколотке. Я – к нему.

      – Что с тобой?

      Он чуть прихрамывал.

      – Симулировал растяжение связок. А то тетя Ага бдительно следит, чтобы я выполнял весь комплекс утренних упражнений. Обрыдло…

      – Тяжкая у тебя жизнь…

      – Да не-е! Вполне нормальная… Книжку принес?

      Я вытащил из рюкзака сочинение Мичио Накамуры. Моя постоянная соседка Лёлька Ермакова понимающе сказала:

      – Садитесь вместе, если у вас какие-то дела. Я пересяду к Светлане Баковой, она одна…

      – Хитрая! А у кого я спишу контрольную?

      Я не однажды сдувал у Лёльки математику, потому что был туп в расчетах и формулах, как «перезрелый кочан».

      Белобрысая добродушная Лёлька покачала зелеными сережками:

      – Про параллельные миры читаешь, а простые правила по математике не можешь выучить.

      – Ну и что? Великий Эйнштейн придумал теорию относительности, а простых формул тоже не помнил. Его в детстве звали «тупеньким»!

      – Ты разве уже Эйнштейн?

      – А ты не знала?!

      Контрольная оказалась нетрудная. В задачке по определению