Человек, который видел сквозь лица. Эрик-Эмманюэль Шмитт

что цветы предназначены мне, потом исчезает в ванной, гремит там какими-то предметами, бурчит, чертыхается, включает воду и наконец выходит с уткой, приспособленной под цветочную вазу.

      – Не благодари меня, лучше давай рассказывай.

      И грузно бухается в кресло: он уже не жалеет, что пришел, да еще потратился на букет.

      – Я встретил этого террориста на бульваре Одан. Он так нервничал, что толкнул меня, переходя улицу. И я успел его рассмотреть, когда он был на другой стороне.

      – Как он себя вел?

      – Я же говорю: нервно. И очень странно.

      – В чем странно?

      – Непрерывно, чуть ли не каждую секунду, посматривал на часы. Хотя одного раза было бы вполне достаточно.

      Пегар вытаскивает блокнот из кармана плаща и записывает все, что я ему докладываю.

      – Ну а потом?

      – По его лицу и ногам было понятно, что он очень худой, однако на нем был огромная, просто несоразмерная парка.

      – Ну, это понятно, под ней он скрывал пояс со взрывчаткой. Какого он был возраста?

      – Лет двадцати.

      – Бородатый?

      – Да.

      – Брюнет?

      – Да.

      – Вроде как из Магриба?[5]

      – Да.

      Пегар сидит с довольной миной кошки, только что слопавшей мышь.

      – Он был один?

      Я молча смотрю на него. Вот он – ключевой момент. Может, рассказать ему все как было? Попробовать, что ли?

      У Пегара хищно блестят глаза. Подавшись вперед, он еще раз ласково спрашивает:

      – Ну так как же? Он был один?

      – Нет.

      Филибер Пегар сияет: вот она, сенсация! Он получил сведения, которыми не располагают даже полицейские! И, зыркнув на дверь палаты – уж не подслушивают ли нас? – вкрадчиво спрашивает:

      – Так кто же его сопровождал?

      Я снова молчу… Поверит ли он мне? И осторожно говорю:

      – Человек в джеллабе, гораздо старше его.

      – Какого роста – большого, маленького?

      Подумав, я медленно отвечаю:

      – Скорее маленького.

      – Толстый, худой?

      – Ни то ни другое.

      – Прекрасно! Продолжай! Что они делали?

      Я съеживаюсь на своей койке. Дурацкий какой-то разговор получается: я вроде бы и правду говорю и при этом скрываю то, что видел. Куда это меня заведет?

      – Огюстен, так что же они делали вдвоем?

      – О чем-то говорили, но я, конечно, ничего не слышал. Похоже, они спорили. Пожилой как будто старался в чем-то убедить молодого. На самом деле мне показалось, что молодой отказывался.

      – Ага, значит, старик его агитировал.

      – Ну… да, вроде того…

      – Теперь все ясно, это был вербовщик, промыватель мозгов, руководитель операции. Сколько же времени они препирались?

      – Две-три минуты. Потом старик его вроде убедил, и парень направился к площади Карла Второго.

      – Один?

      – Нет, старик его… сопровождал.

      – Ах, вон как? Интересно!

      Мне очень хотелось признаться Пегару, что в этой истории было много чего гораздо более интересного, например

5

Магриб – общее название для стран Северной Африки.