Штурм Грозного. Анатомия истории терцев. Владимир Коломиец

посмеют нас с земли сводить! – неслось уже грозно. – Не покоримся!

      Кто-то предложил послать к царю челобитчиков.

      – А толку от этого много ли? – возразили ему. – Челобитчиков схватят и на дыбу.

      – Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, – проговорил со вздохом батюшка.

      Посланец тоже, видимо, понимающий кое-что в церковном деле, ответил:

      – А не сказано ли в книге: «Всякая душа властям придержащим да повинуется»? Отче!

      Несколько дней станичники собирались на сход, чтобы решить, как быть дальше, если царская воля решила большую часть станицы заслать на север.

      Станичный есаул с растяжкой говорил, что не след противиться княжескому указу.

      – За непослушание и огурство[12] по шерсти не погладят, – предупреждал он.

      – Вчера был я на ярмарке и слышал, что в других деревнях такое же было и ничего упорством не добились, а только еще невинные пострадали.

      Первыми дали ему отпор бабы. Перебивая друг дружку, они кричали:

      – Ужо закатил глаза, запел свою песню. Тебе-то что? Тебя не высылают, тебе и не беспокойно.

      – Нам есаула слушать не след, – поддержали баб несколько служилых. – Послушаем, что скажут те, кого вписали в список.

      Казаки хмурились, их одолевали раздумья: что будет? Никто не хотел отрываться с родных мест. Споры и крики прекратились тогда, когда прибежал Степан Гладков.

      – Тише, казаки! Слушайте, что я проведал.

      – Эй, бабы, уймите ребят!

      Степан оглянулся, точно боялся, что кто-нибудь подслушает.

      – Теперь все земли, что Иоанн когда-то передал нашей княгинюшке и ее детям по велению Великого государя, передаются московским боярам. Они раздадут их в собственность служилым людям – дворянам. А нас велено свести в другие земли.

      Степан отер красное лицо рукавом и продолжил:

      – Найдется ли нам там место неизвестно, а кто здесь останется, пойдет в холопы боярские.

      Несколько мгновений тянулось молчание. Затем раздался одновременный выкрик:

      – Не бывать этому!

      Толпа опять загудела. Но вот слово взял атаман.

      – Послушайте меня, ребятушки. Явно, что указ оторвать нас от отчины – нам не по душе. И осталось вроде нам одно – взяться за топоры?

      – И возьмемся, – раздалось из толпы.

      – Не дело это, братцы! Мы же люди служилые и не к лицу нам бунт. Тем более сила на стороне Великого князя.

      – Что же нам делать, атаман?

      – Бежать отсюда.

      – А куда?

      – Сперва уйдем подальше в лес, а в случае, если нас и дальше будут теснить, двинемся на вольные земли.

      – А где они?

      – Рассказывают люди добрые, что есть на далеком Кавказе река Терек, что течет из Ясских гор в море Каспийское. А на этой земле есть не то город, не то область, не то место по названию Тюмен. Живет там всякий вольный люд, живет и знать себе ничего не хочет. У моря Каспийского хозяина нет, всякий гуляет по нему и делает, что хочет. Если кто смел да силен, тому в тех местах не жизнь, а рай.

12

Огурство – упрямство.