В огонь и в воду. Амеде Ашар

этот, говорят, опасный человек… надо, значит, чтобы рука твоя приучилась еще лучше владеть шпагой, надо изучить все уловки… Ищи средств, составляй план; а когда придёт час, когда ты будешь уверен, что он у тебя в руках, – тогда вскочи и порази!

      Из всего страшного отчаянья, подавлявшего Гуго еще за минуту, на лице у него осталась только синеватая бледность, да сверкающая молния в глазах. Волнение улеглось в нем окончательно.

      – Вы будете довольны мной, матушка, сказал он: я буду ждать и поражу.

      VIII

      Комедия и трагедия

      Прошел день, и можно уж было подумать, что сын графа Гедеона совсем забыл о происшедшем в гостинице Красной Лисицы. Он не говорил об этом ни с кем, даже с Коклико. Когда кто-нибудь из бывших при этом делал какой-нибудь намек, Гуго делал вид, что не слышит, или разговаривал о другом. Однако он рассказал обо всем и поверил свои планы Агриппе.

      – Графиня права, – сказал старик, выслушав все внимательно: – толковать о мщении – значит давать ему выдохнуться и разлететься дымом, а молчать – значит обдумывать его и давать ему укорениться… С тому же, зачем и предупреждать своего врага?… особенно, пока сила на его стороне!

      Теперь еще чаще бывали они в зале, где собрано было всякого рода оружие. Коклико ходил с ними и туда и все удивлялся, к чему это они фехтуют с таким усердием; но он так уже привык подражать во всем Гуго, что и сам часто снимал шпагу со стены и тоже набивал себе руку.

      Иногда Гуго требовал, чтоб он становился рядом с Агриппой и чтоб они бились вдвоем против него одного. Удваивая внимательность, Гуго успевал иногда сладить с ними, благодаря своей ловкости и проворству.

      – Браво! – кричал Агриппа в восторге.

      – Ах! – отвечал Гуго с оттенком неудовольствия, – все еще это не то, что Бриктайль!

      – Да нет же! совсем нет! – возражал Коклико, которому и в ум не могло прийти, чтоб Гуго уступал кому бы то ни было в свете, даже самому богу Марсу.

      Прошло года полтора со времени происшествия в гостинице Красной Лисицы, когда Гуго, не пропускавший ни одного случая узнавать потихоньку о привычках и образе жизни маркиза де Сент-Эллиса, созвал к себе всех, кто был с ним тогда в Иль-ан-Ноэ, и сказал им:

      – Друзья мои, вы не забыли, что случилось с нами в Красной Лисице, когда мы встретили маркиза де Сент-Эллиса?

      – Разумеется, нет, – вскричали все разом.

      – Хорошо! я вспоминаю об этом каждый день и каждый час, и теперь говорю с вами для того именно, чтоб узнать, хотите ли и вы вспомнить вместе со мною? Ты, Жаклен, что думаешь?

      Жаклен отделился от прочих и, подойдя ближе, отвечал:

      – А я не говорил никогда от этом с вами потому только, что вы сами, казалось, об этом не думали… Мне же эта история приходит на ум беспрестанно… Она лежит у меня камнем на сердце. Подумайте только! я хромал после этого целых шесть недель!

      – Значит, если б вам предложили отплатить маркизу око за око, зуб за зуб, вы согласились бы?

      Раздался один крик:

      – Все! все!

      – И