Среди овец и козлищ. Джоанна Кэннон

пристрастилась к телесериалам.

      Я вспомнила о запахе ткани, о том, как сверкающий пуговицами полицейский записывал мои слова в маленькую черную записную книжечку. Писал карандашом, и очень медленно. И при этом все время облизывал губы.

      – Да, в точности как в «Суини».

      Мы шлепали по тротуару. Утром было чуточку прохладнее. Бутылки с молоком быстро убирали со ступеней, дверцы машин были распахнуты настежь, все спешили выгулять собак до того, как жара наберет силу.

      – И этот полицейский будет ее искать? – Рюкзак Тилли царапал бетонное покрытие, облачка белой пыли поднимались в воздух. – Что он сказал?

      – Сказал, они официально объявят миссис Кризи в розыск. Как пропавшую или бежавшую.

      – Бежавшую от чего?

      Я задумалась и замедлила шаг.

      – Ну, может, от своей жизни.

      – Как это можно бежать от своей жизни?

      Я снова замедлила шаг.

      – Бежать от той жизни, к которой принадлежишь.

      Тилли остановилась подтянуть носки.

      – А как узнать, принадлежишь ты к ней или нет? – спросила она, глядя на меня снизу вверх.

      Я поняла, что не знаю ответа. И отвернулась от Тилли, чтобы та не заметила, как я хмурюсь.

      – Поймешь, когда станешь старше, – сказала я.

      Тилли подняла глаза от носков.

      – У тебя день рождения всего на месяц раньше, чем у меня.

      – Как бы там ни было, только Бог точно знает, кому или чему ты принадлежишь. – Я отмахнулась от расспросов. – Так что неважно, что там думает кто-то другой.

      – А когда мы начнем искать Его? – Тилли все еще подтягивала носки, стараясь, чтоб верхние их края находились на одном уровне.

      – Начнем с мистера и миссис Форбс. – Я провела рукой по изгороди. – Когда мы поем гимны, они даже слова никогда не смотрят.

      – Но нам ни за что не найти миссис Кризи, если она уехала в Тамворт, пусть даже и с помощью Бога! – выкрикнула Тилли.

      За нами увязалась кошка. Она двигалась по верхней части изгороди, бесшумно и аккуратно перебирая лапками. Я видела, как она добежала до деревянного столба, потерлась о него, и на мгновение мы встретились глазами. Затем кошка спрыгнула на тротуар, нырнула в кусты и скрылась из виду.

      – Это соседская кошка, что ли? – спросила я.

      Но Тилли меня не слышала, отстала. Я обернулась и подождала, пока она меня догонит.

      – Ни в какой Тамворт она не поехала, – сказала я. – Она все еще здесь.

      Дом номер шесть, Авеню

      3 июля 1976 года

      – Ну давай, что же ты! – Тилли в своем свитере подтолкнула меня локтем.

      Я смотрела на дверной звонок.

      – Как раз и собираюсь это сделать, – ответила я.

      Дом мистера и миссис Форбс всегда выглядел так, будто в нем никто не живет. Все другие дома на нашей улице были изнурены жарой. Сорняки расползались вдоль садовых тропинок, стекла окон помутнели от густого слоя пыли, вечерами на пожелтевшие лужайки никто не выходил, словно люди забыли, для чего они предназначены. В отличие от них, однако, дом Форбсов излучал самодовольство и решимость,