Из Сибири сообщают…. Сергей Трахимёнок

согласился Проваторов, и сделал вид, что не заметил этого взгляда.

      – Хорошо, – немного подумав, ответил Андросов, – завтра с утра этим займусь.

      После столь волнующего дня, когда его обвинили в том, что он человек Огнивца, Краевский приплелся на квартиру, прошел в свою комнату, даже не заговорив с Грушей.

      В комнате он уселся на кровать и стал размышлять.

      «Итак, пронесло. Замы приняли мое предложение, осталось расставить капканы и ждать. Сработает один из них – прекрасно. А не сработает – тоже хорошо. Значит, утечка происходит все же на уровне замов».

      Теперь надо было позаботиться о Дервише, поскольку над его головой собирались тучи. Он бросил взгляд на окно и остолбенел.

      – Груша! – заорал он в следующий момент. – Где занавески?

      – Я их замочила, – ответила та игриво, появляясь в дверях комнаты, – они уже месяц как не стираны.

      – Но я не могу спать без занавесок, – нашелся он.

      – У меня нет других, – сказала хозяйка, видимо, мстя ему за то, что он даже не поговорил с ней, когда пришел.

      – Повесь сырые, – взмолился он.

      – Вот еще, – ответила Груша, – не сглазят вас, завтра они высохнут, и я их повешу.

      «Вот черт, – подумал он, – ну ладно, у Дервиша запас времени дня два-три, хватит… Завтра дам ему сигнал. Только бы что-нибудь другое не помешало».

      Краевский был так измотан, что не стал ужинать и лег спать.

      Утром он пришел в отдел и, как и ожидал, не застал там Андросова.

      – Укатил допрашивать жену Бороды, – доложил ему Проваторов, – неудобно было вызывать ее в отдел, да и разговоры бы пошли лишние, почему, мол, архив нашли, а жену Бороды допрашивают. Логично?

      – Да, – согласился Краевский, – а где Базыка?

      – С лошадьми. Он лошадей любит больше, чем людей. Я подозреваю, нет ли в нем цыганской крови?

      Так они болтали ни о чем, пока не пришел Базыка и не передал просьбу Андросова «срочно приехать к дому Бороды».

      – Что бы там ни случилось, – сказал Краевский перед выездом, – нужно сделать вид, что мы едем за архивом и возвратиться с чемоданом.

      – А где мы возьмем чемодан? – спросил Базыка.

      – Украдем, – пошутил Проваторов.

      В таком полушутливом настроении прибыли они к дому покойного Бороды и увидели, что у ворот прямо к забору привязаны две кошевы: одна Андросова, а другая принадлежала загородной больнице.

      На крыльце дома сидел и. о. начмила, его трясло. Увидев подходящих к нему замов и Краевского, он вскочил и стал почему-то показывать им свой револьвер.

      Проваторов, Базыка и Краевский молча обошли его. И стали подниматься по ступенькам.

      В комнате был врач. Он отошел от кровати, чтобы позволить вошедшим увидеть то, что там произошло.

      Жена Бороды лежала на кровати в луже крови. Поразительно было то, что крови было много, и казалось, что женщина лежит не в кровати, а в ванной, наполненной кровью.

      – Ее застрелили, а затем истыкали ножом, – пояснил врач.

      – Базыка, –