Друсс-Легенда. Дэвид Геммел

не сдувал плодородную почву. Но деревья должны расти не меньше ста лет, чтобы по-настоящему защищать от ветра, поэтому люди сажают их не для себя, а для других, не известных им. Они делают это, потому что это правильно – и ни один из них не смог бы переспорить того болтуна на площади. Или тебя. Да и не нужно им с вами спорить.

      – Этот болтун, как ты выразился, – первый министр Машрапура, блестящий политик и известный поэт. Он смертельно оскорбился бы, узнав, что молодой невежественный крестьянин с пограничных земель с ним не согласен.

      – А мы ему об этом не скажем. Пусть угощает своими коровьими лепешками тех, кто верит, что это мясо. Я пить хочу, поэт. Знаешь ты тут какую-нибудь приличную таверну?

      – Смотря что считать приличной. Портовые кабаки кишат ворами и шлюхами. Если мы пройдем еще с полмили, то окажемся в более пристойном квартале и сможем спокойно выпить.

      – А там что? – спросил Друсс, указывая на ряд домов ближе к гавани.

      – До чего ж у тебя меткий глаз! Это Восточная верфь, более известная как Воровской ряд. Каждую ночь здесь случаются драки – и убийства. Чистой публики здесь почти не бывает – стало быть, тебе это подойдет. Ступай туда, а я навещу старых друзей, которые могут знать о недавних поступлениях невольниц.

      – Я пойду с тобой.

      – Нет уж. Ты там будешь не ко двору – мои друзья все как на подбор болтуны. Встретимся в «Костяном дереве» ближе к полуночи.

      Друсс ухмыльнулся, и поэт с возросшим раздражением повернулся и пошел через парк.

      Большая кровать была застелена атласными простынями. Рядом стояли два кресла, набитые конским волосом и крытые бархатом, и стол с кувшином вина и двумя серебряными кубками. Пол устилали искусно вытканные ковры, мягкие под босыми ногами. Ровена сидела на краю кровати, сжимая в правой руке брошь, подаренную ей Друссом. При виде Друсса, шагающего рядом с Зибеном, ее одолела печаль, и рука упала на колени. Хариб Ка погиб, как она и предсказывала, и Друсс все ближе к своей страшной судьбе.

      В доме Коллана она чувствовала себя беспомощной и одинокой. На двери не было замка, но в коридоре стояла стража. Отсюда не убежишь.

      В ту первую ночь, когда Коллан увез ее из лагеря, он насиловал ее дважды. На второй раз она попыталась уйти в воспоминания и тем открыла двери своего Дара. Ее дух вышел из поруганного тела и полетел сквозь ночь и время. Мимо мелькали большие города, несметные армии, горы вышиной до небес. Ровена искала Друсса и не могла найти.

      Чей-то голос, теплый и вселяющий уверенность, сказал ей:

      – Успокойся, сестра. Я помогу тебе.

      Она остановила полет, повиснув над темным океаном. Рядом с ней возник стройный юноша лет двадцати, темноглазый, с приветливой улыбкой.

      – Кто ты? – спросила она.

      – Я Винтар, один из Тридцати.

      – Я заблудилась.

      – Дай мне руку.

      Коснувшись его бестелесной руки, она прочла его мысли, увидела серый каменный храм, где обитали монахи в белых одеждах. Он тоже проник в ее мысли – и тут же отдалился.

      – Твои мучения