Друсс-Легенда. Дэвид Геммел

наслаждался последние пять лет. Оглядывая голубыми глазами ряды зрителей, он увидел Мапека, первого министра, вентрийского посланника Бодасена и еще дюжину вельмож, приближенных эмира. Лицо его хранило невозмутимость. Всем известно, что Борча никогда не улыбается – разве что в песчаном круге, когда противник начинает шататься под его железными кулаками.

      Он взглянул на Грассина, разминавшего мускулы, и улыбка чуть было не тронула его губы. Пусть другие думают, что Грассин просто упражняется перед боем – он, Борча, видит страх в его движениях. Борча окинул взглядом других бойцов. Немногие смотрели в его сторону, а те, что все-таки поглядывали, избегали встречаться с ним глазами.

      Слабаки, все до одного.

      Борча вздохнул полной грудью, расправляя могучие легкие. В зале было жарко и влажно. Подозвав одного из своих секундантов, Борча велел ему открыть большие окна по обоим концам склада. Второй секундант сказал:

      – Какой-то простофиля хочет выйти против тебя на один оборот часов, Борча.

      Раздраженный боец подозрительно оглядел толпу. Все взоры были устремлены на него. Выходит, они уже знают? Он запрокинул голову и рассмеялся.

      – Кто таков?

      – Горец какой-то. Юнец лет двадцати.

      – Ну, в таком возрасте глупость простительна. – Никто из тех, кто видел его в деле, не решился бы на четырехминутный бой с первым бойцом Машрапура, но раздражение Борчи не стихало.

      Он знал, что одних рук и ног для победы мало. Победа – это смесь отваги и уверенности, роняющая семена сомнения в душу противника. Человек, который верит, что его соперник непобедим, проигрывает заранее, и Борча годами создавал себе репутацию непобедимого.

      За последние два года никто из охотников не осмеливался сразиться с ним – до сегодняшнего дня.

      С этим связана другая трудность. На арене никаких правил не существует – можно с полным правом выдавить противнику глаза или наступить ему ногой на шею, когда он упадет. Смертью дело кончается редко, но случается и такое, и многие бойцы остаются калеками на всю жизнь. Однако не может же Борча пускать в ход все свое мастерство против никому не известного парня – подумают еще, что он боится этого юнца.

      – Против того, что он останется жив, держат пятнадцать к одному, – прошептал секундант.

      – Кто за него ставит?

      – Старый Том.

      – Сколько они поставили?

      – Сейчас узнаю. – И секундант нырнул в толпу.

      Распорядитель состязаний, огромный грузный купец по имени Бильс, вошел в песчаный круг.

      – Друзья, – возгласил он, тряся тройным подбородком, – добро пожаловать в «Слепой корсар», где вам предстоит удовольствие лицезреть лучших кулачных бойцов Машрапура.

      Борча не внимал его тягучей речи – все это он слышал уже не раз. Вот пять лет назад дело обстояло по-иному. Его сын и жена слегли с кишечной хворью, и молодой Борча, закончив работу в гавани, пробежал всю дорогу до «Корсара», чтобы заработать десять серебряных монет в таком вот предварительном бою. К собственному удивлению, он побил своего противника и занял его место в состязаниях. В ту ночь, уложив шестерых, он принес домой шестьдесят золотых рагов.