Гламорама. Брет Истон Эллис

но не от статического электричества, а от чего-то другого, более трудноуловимого. Мимо беззвучно проезжают такси, кто-то, одетый в точности как я, пересекает улицу, три красивые девушки проходят рядом и смотрят на меня, им всем не больше шестнадцати, а за ними плетется какой-то бычара с видеокамерой, приглушенная, звучащая диссонансом музыка Моби доносится из открытой двери гимнастического зала Crunch на другой стороне улицы, а над дверью на самой крыше здания возвышается огромный рекламный щит, на котором печатными черными буквами написано «ТЭМПУРА». Но тут некто кричит «Стоп!», и все оживает – шумит стройка нового магазина сети Gap у меня за спиной, пищит пейджер – на нем по какой-то странной причине высвечивается телефон ресторана Indochine, – этот-то звук и заставляет меня направиться к телефонной будке, где, перед тем как набрать номер, я представляю себе обнаженную Лорен Хайнд, которая идет ко мне через холл номера люкс в отеле Delano с намерениями столь серьезными, что оценить до конца всю их серьезность я не способен. Элисон снимает трубку.

      – Я хочу заказать у вас столик, – говорю я, пытаясь изменить голос.

      – Мне нужно сказать тебе что-то важное, – говорит Элисон.

      – Что? – Я делаю вид, будто сглатываю слюну. – Т-т-ты раньше была мужчиной?

      Элисон ударяет трубкой по какой-то твердой поверхности.

      – Ах, извини, меня вызывают к столику, мне пора идти.

      – По звуку не похоже на, эээ, вызов, зайка.

      – Это новый звонок такой. Он симулирует звук, который возникает, когда женщина, уставшая поддерживать отношения с бестолковым идиотом, в гневе бьет трубкой по стене.

      – Ты очень доходчиво объясняешь, солнышко, очень доходчиво.

      – Я хочу, чтобы ты явился сюда в течение двух минут.

      – Я в запарке, зайка, я в дикой запарке!

      – Что у тебя там такое? Обращение к нации, что ли? – отрезает она. – Подними задницу и будь здесь немедленно.

      – У моей задницы, эээ, совсем другие планы.

      – О господи, Виктор, эта многозначительная пауза, наполненная мычанием, означает только одно: у тебя свидание с этой твоей идиоткой.

      – Зайка, увидимся вечером, – изображаю я натужное мурлыканье.

      – Слушай, я отлично знаю номер Хлои, могу позвонить прямо сейчас и…

      – Ее нет дома, горгона.

      – Ты прав, ее нет дома, она в баре Spy снимается в рекламе для японского телевидения, и…

      – Черт тебя подери, Элисон, ты…

      – …я в настроении испортить всем нам жизнь по-крупному. И меня необходимо срочно вывести из этого настроения, Виктор, – предупреждает Элисон. – Иначе я действительно испорчу все по-крупному.

      – Ты такая стерва, зайка, что слушать тошно, – вздыхаю я. – Ой-ой-ой! Последнее восклицание типа подчеркивает мою мысль, – разъясняю я.

      – Ах, Хлоя, это был сплошной ужас! Он набросился на меня. Он вел себя как последняя un animale[78]. Он говорил мне, что он тебя даже вот ни чуточки не любит!

      – Что ты от меня хочешь, в конце-то концов, зайка?

      – Я

78

Скотина (исп.).