Гламорама. Брет Истон Эллис

мне прямо в глаза. – По крайней мере, ты должен был бы это знать.

      – А с чего бы я должен был это знать? – улыбаюсь я.

      – Потому что она – твоя девушка? – неуверенно предполагает она, приоткрыв от удивления рот.

      – И что, это к чему-то повод?

      – Нет, Виктор, это причина. В повод ее превратить пытаешься ты.

      – Ты теряешь контакт со мной, зайка. Похоже, нас обоих глючит.

      – Ну так очнись.

      – А как насчет капучино?

      – Ты не знаешь подруг твоей девушки? Ты что, с ней вообще ни о чем не разговариваешь? – Видно, что Лорен перестает понимать что бы то ни было. – Какая муха тебя укусила? Боже, зачем я это спрашиваю? Все и так понятно, понятно, понятно… Мне пора.

      – Погоди, постой – мне надо расплатиться. – Показываю на корзинку с компактами у меня в руке. – Пойдем со мной к кассе, а потом я тебя провожу. У меня репетиция группы, но я найду время, чтобы выпить с тобой латте.

      Она колеблется, а затем направляется вслед за мной к кассе. Разумеется, аппарат не принимает мою карточку American Express, я цежу сквозь зубы свое: «Я тебя умоляю!», но Лорен тут же улыбается – и эта улыбка пробуждает во мне смутное déjà vu – и платит своей карточкой и за свои, и за мои диски, причем даже не говорит ничего о том, как и когда я верну ей деньги.

      В магазине так холодно, что все – воздух, витающие в нем звуки, стеллажи с компактами – кажется снежно-белым. Люди проходят мимо, направляясь к соседней кассе, но свет флуоресцентных ламп на потолке, делающий все вокруг плоским, блеклым и бесцветным, не в состоянии справиться с кожей Лорен, которая выглядит как покрытая загаром слоновая кость, и все в ее облике – даже тот жест, которым она подписывает слип кредитной карточки, – трогает меня так сильно, что я не могу очнуться от чар, а от музыки, звучащей вокруг, – «Wonderwall»[67] – кажется, будто я под кайфом и полностью оторвался от окружающей действительности. Вожделение – это то, с чем я уже давненько не сталкивался, и вот оно посетило меня в торговом зале Tower Records, и теперь мне почти невозможно отрешиться от мысли, что Лорен Хайнд – часть моего будущего. Выйдя наружу, я кладу руку ей на поясницу и веду ее через толпу прохожих к повороту на Бродвей. Она оборачивается, пристально смотрит на меня, и я убираю руку.

      – Виктор, – начинает она, поняв мое состояние, – я хочу, чтобы ты понимал все правильно. Я встречаюсь с одним человеком.

      – С кем?

      – Это не имеет значения, – отвечает она. – Но я не свободна.

      – Хорошо, но почему ты не хочешь сказать мне, кто он? – спрашиваю я. – Если вдруг им окажется этот прохвост Бакстер Пристли, я даже готов дать тебе тысячу долларов.

      – Боюсь, у тебя нет тысячи долларов.

      – У меня дома есть большая копилка с мелочью…

      – Было очень интересно повидаться с тобой, – обрывает она меня.

      – Брось, давай пойдем выпьем кофе с молоком в Dean & Deluca. Клевая идея, а?

      – А как же репетиция группы?

      – Этим неудачникам торопиться некуда.

      – А мне есть куда.

      Она поворачивается и уходит. Я догоняю ее, ласково трогаю руку:

      – Погоди, ты придешь на показ Тодда Олдема? Это

67

Песня группы Oasis.