Гламорама. Брет Истон Эллис

реакции.

      Бо замечает это, делает кое-какие разъяснения насчет меню, а затем осторожно добавляет:

      – И… меня тоже.

      – Вчера мне хотелось трахнуть где-то так примерно двадцать незнакомок. Самых обычных девушек, тех, что попадались мне на улице. И только одна-единственная, которая просто не заметила мой «мерседес», которая не могла отличить Versace от Gap, которая даже не посмотрела на мой Patek Philippe… – Он поворачивается к гориллам, разглядывающим меня с явным неодобрением. – Это часы такие, которых у вас, скорее всего, никогда не будет. Короче, она единственная заговорила со мной, какая-то обыкновенная унылая девица подошла ко мне в Chemical, и тогда я знаками печально объяснил ей, что я немой, понимаете, то есть совсем, языка у меня нет, вообще не могу говорить, и что бы вы думали? – выяснилось, что она владеет языком жестов!

      Поймав на себе взгляд Дэмиена, я говорю:

      – Ну да!

      – Поверь мне, Виктор, – продолжает Дэмиен, – мир полон неожиданностей. Большинство из них скучные неожиданности, но тем не менее неожиданности. Само собой разумеется, я слегка испугался и оказался в унизительном положении. Можно даже сказать, что я запаниковал, но потом все же как-то справился. – Дэмиен отхлебывает свой латте. – А может, я уже на самом деле выпал из жизни? Как я испугался, чувак! Я почувствовал себя… старым.

      – О чувак, но тебе всего лишь двадцать восемь.

      Я исподтишка киваю Бо, давая ему понять, что он может валить к себе наверх.

      – Да, двадцать восемь. – Дэмиен обдумывает сказанное, но вместо того, чтобы ответить, показывает рукой на стопки бумаги, лежащие на столе, и говорит: – Все идет по плану? Или нам грозят какие-то катастрофы, требующие моего личного вмешательства?

      – Вот образец приглашения, – говорю я и вручаю ему листок. – Думаю, у тебя еще не было времени его посмотреть.

      – Очень хорошо или, как любит говорить моя подруга Диана фон Фюрстенберг, ошень карашо.

      – Да, напечатаны на вторично переработанной бумаге чернилами на основе сока голубых… я хотел сказать, голубики… – Закрываю глаза и трясу головой, пытаясь прийти в себя. – Прости, эти гомики противные наверху действуют мне на нервы.

      – Открытие этого клуба, Виктор, равносильно политическому заявлению, – говорит Дэмиен. – Надеюсь, ты это понимаешь?

      Я думаю про себя: «Я тебя умоляю!» – но вслух произношу:

      – Да, чувак.

      – Мы торгуем мифом.

      – Тифом?

      – Нет, мифом. М-и-ф-о-м. Ну, вот если бы твой сосед по парте сказал бы тебе, что может познакомить тебя с Мисс Америкой, чтобы ты ему сказал?

      – Миф… Америка?

      – Об этом-то я и толкую, зайка! – Дэмиен потягивается, затем снова откидывается на спинку скамьи в кабинке. – Ничего не могу поделать, Виктор, – говорит он безо всякого выражения. – Это как секс – когда ты ходишь по своему клубу. Я чувствую себя… состоявшимся.

      – Чувак, как я тебя понимаю!

      – Это не клуб, Виктор. Это афродизиак.

      – Итак,