Наше счастье украли цыгане. Роман. Олег Лукошин

не вернулся. Отбыл по делам в райцентр. Вообще-то я думала, что он тебя отоваривать отправился, но выходит – действительно по делам. По каким – неизвестно.

      – Света! Как тебе не стыдно?

      – Да ладно.

      – Песок ведь выкинули! Он ждал. Ему надо. Ягоды не простят.

      – Ну нет его.

      Марина долго не думала.

      – Значит, так. Хватай сумку – и за мной. Деньги потом отдаст.

      Я задумалась на секунду – покапризничать что ли? Я умею. Но схватила. Самой удивительно.

      У сельпо уже очередь. Я бы даже конкретнее выразилась – очередина. Но Марина жутко обрадовалась, что мы всего какие-то двадцать пятые и радостно выдохнула:

      – И народу нет почти. Ай да мы!

      Да уж. Нет нам равных.

      – По пять кило в руки! По пять кило в руки! – неслось из точки зарождения этой извилистой и бурлящей человеческой субстанции.

      Торговали заезжие коробейники прямо на улице. Дородная баба в синем фартуке взвешивала фасованный песок на массивных весах, что были установлены на двух пустых ящиках. Худущий мужичок подтаскивал ей с машины – она красовалась облезлым задком в трёх метрах за её спиной – мешки.

      – Ах, жаль, Никиты нет, – успела тут же и горечь изобразить тётя Марина. – Вы бы с ним десять взяли.

      – Что там с цыганами-то? – я почему-то об этом продолжала спрашивать. – Балуют что ль?

      Это я деревенский говор начинаю перенимать. Хитрость и простота в одном слове. Непосредственность и лукавство в одной фразе. Люблю тебя, мой русский язык. Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах…

      – Да нет, – Марина пожала плечами. – Они смирные. Даже не воруют ничего. По домам ходят, вещи продают. Я юбку как-то себе купила, ничё так. А однажды наняла двоих дрова нарубить. Недорого взяли.

      – Это вот не из табора экспонаты?

      – Где?

      Я кивнула в хвост очереди – она за нами протяжённостью своей уже превышала отрезок спереди. Две цыганки и парнишка-цыганёнок побоку с сумками и какой-то одежонкой, перекинутой через вытянутые руки, обходили народ и заинтересовывали сельчан. Те заинтересовались – у цыганок уже собиралась кучка граждан, в основном женского пола. Разбивая песочную очередь, они тянулись к торговкам, чтобы поинтересоваться ценами и повертеть в руках шмотки. Вроде бы кто-то уже совершил первую покупку.

      – Вот счастье народу привалило – и песок выбросили, и цыгане торговые нарисовались! – изрекла я саркастично.

      – О, точно! – воскликнула Марина. – Держи очередь! – бросила она тут же и побежала разглядывать цыганский скарб.

      Цыганёнок, на которого я поначалу почти не обратила внимания, выплыл вдруг из-за спин своих старших подруг и от других спин и плеч так же ловко освободился и направился прямиком ко мне, глядя пристально, ласково и улыбчиво. Я не то чтобы напряглась, но чуток удивилась. Не могла не отметить, впрочем, что был сей наглец симпатичен и взгляду