Расслоение. Хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965. Владимир Владыкин

А тот, как увидел устремлённый на него долгий жёсткий взгляд хозяина, так внутри у него всё похолодело и дрогнуло, забилось сердце, лицо покраснело. Ведь обычно Сталин встречал его с добродушием, глаза мягко светились, но что же теперь случилось?

      – Вызывали, Иосиф Виссарионович? – строго спросил Молотов.

      – А тебе ещё нэ верится? Садись, в твоих ногах тэперь я знаю точно – правды нет! – Сталин ткнул в его сторону чубуком трубки. – Ты скажи, кому сегодня можно верить, как сэбе? Виходит – некому? – Хотя Сталин тогда уже всё реже курил, но всё равно с трубкой не расставался, чем демонстрировал, что со здоровьем у него пока всё в порядке. И сейчас он развёл в стороны руки и тут же их свёл, присел на край стула сбоку Молотова и спросил: – Ты часто видишь свою Полину?

      Разумеется, Вячеслав Михайлович сейчас ожидал всё, что угодно, но не этот странный вопрос. О жёнах своих соратников Сталин ни у кого не интересовался, а тут вдруг заговорил. Значит, неспроста, думал Молотов, но его лицо было настолько каменно-непроницаемым, что было невозможно понять, какие чувства теснились у него в душе. Молотов давно научился говорить кратко, но исчерпывающе точно, как робот-автомат.

      – Мы с ней видимся каждый день!

      – И ты всё знаешь, чем она занимается, с кем встречается?

      – Так точно!

      – Тогда ты не знаешь, а почему? Да, помню твой визит в США в 1946 году. Я беру все основания утверждать, что тебя там завербовали наши бывшие союзники! Почему? Тебя там хорошо приняли, я бы сказал – слишком хорошо! Меня так не встречал Рузвельт ни в Тегеране, ни в Ялте. Сдержанно они вели себя, я бы сказал – почтительно и только. А тебя в объятиях сжимали. Почему? А Трумэн… говорят, твоей женой интересовался… Полина и Голда Меир – эта связка мне не нравится. Мировой сионизм – это не наша политика! Полина заходит далеко. Вредная эта политика – сионизма! Так что, я советую тебе с Полиной развэстись…

      – Слушаюсь! – Молотов привстал и снова сел. – Иосиф Виссарионович, могу я высказать своё мнение?

      – Что ты хочешь сказать, ми знаем; ти хочешь её защитить! Тогда уходи с поста и становись мировым адвокатом, – Сталин так зорко и холодно посмотрел, и Молотов под его взглядом неприятно поёжился. Но он опять взял себя в руки, взглянул и сухо заговорил:

      – Приём в США проходил согласно протоколу, как того требовало…

      – Я тебе ещё не выдвинул обвинение, – перебил Сталин ровным тоном. – Я пока тебя предупредил. Это касается всех вас – старых большевиков. Хочешь сказать, и меня тоже? Но я никуда не выезжаю. Врачи советуют больше отдыхать, посещать южные курорты, здравицы. Это хорошо? Хорошо! Но кто за вами будет смотреть? Думают, Сталин стареет, рычаги управления шатаются в его руках. Да, у нас есть хорошая молодёжь! Вот, например, Вознесенский, Попков, Родионов, Кузнецов и кто там ещё в очередь уже становится? Мне так говорят. А я этим шептунам вроде