Александр III: Забытый император. Олег Михайлов

в тридцати восьми губерниях Российской империи не было сколько-нибудь значительного города, где организация не имела бы агентов, занимавшихся распространением нелегальщины. Дальше этого «чайковцы» не шли. Когда Кропоткину поручили составить программу действий и он поставил целью крестьянские восстания, захват земли и помещичьей собственности, на его стороне оказались только Перовская, Степняк-Кравчинский,[65] Чарушин[66] и Тихомиров. Приходилось подчиняться мнению большинства….

      Сам Тихомиров увлеченно сочинял, в подражание любимому Щедрину, политические сказки, которые расходились не только в массе студенчества, но и среди петербургских рабочих. На этот раз он принес «Где лучше?» – сказку о четырех братьях и об их приключениях, и трудился над «Пугачевщиной».

      – Давайте послушаем Льва, – предложила Перовская.

      Ей нравился этот спокойный юноша с иконописным лицом, хотя по своему характеру Тихомиров вряд ли подходил для нее. Перовская могла скорее уважать и особенно жалеть его, но любить – едва ли. Ей, при ее натуре, нужен был человек, которому она могла бы подчиняться, а у Тихомирова этого никогда не было. Тем не менее между ними возникло нечто вроде платонического романа, когда взгляды говорят куда больше, нежели слова.

      Несколько смущаясь, Тихомиров принялся читать. Это была притча о путешествии четырех братьев на восток, запад, север и юг в поисках правды. Но все, что встречалось им на пути, говорило о тяжелом, безысходном положении народа. Изрядно натерпевшись от капитала, государства, помещиков, братья сошлись – все четверо – на границе Сибири, куда их сослали, и горько заплакали.

      Сказка всем очень понравилась.

      – Может быть, это именно ваш жанр, – сказал Чарушин.

      Кропоткин поправил очки.

      – Только концовка никуда не годится…

      – Что же вы предлагаете? – спросила Перовская.

      – Да что это за слезы вместо действия! На самом деле братья расстаются на границе Сибири и идут по России на все четыре стороны. Проповедовать бунт!..

      – А пожалуй, Петр Алексеевич прав, – задумчиво произнесла Перовская. – Иначе пропадет весь агитационный заряд.

      – Вот и попросим Кропоткина написать новый конец. – Клеменц приобнял Тихомирова. – Надеюсь, Лев Александрович, ваше авторское самолюбие не будет уязвлено…

      – Да нет, мне даже лестно, что Петр Алексеевич пройдется своим изящным пером по рукописи, – ответил Тихомиров.

      – Ну уж насчет изящества я не знаю, – не без самодовольства откликнулся Кропоткин. – А вот политического перца, думаю, добавлю!

      – Вот и ладно! – подытожила Перовская. – А теперь о связях и знакомствах среди рабочих… Кроме литературных дел попросим Льва Александровича заняться и этим…

      – Давайте привлечем к занятиям с рабочими не только членов кружка, но и тех, кто даже не знает о его существовании, – предложил Тихомиров.

      – Пожалуй, – согласился Клеменц. – Ведь многие либералы

65

Степняк-Кравчинский Сергей Михайлович (1851–1895) – революционный деятель, писатель; некоторое время был близок идеям бакунинского анархизма, сочувствовал взглядам П. Л. Лаврова; с 1872 член кружка «чайковцев» и его литературного комитета. «Ходил в народ», вел пропаганду среди крестьян Тверской и Тульской губерний (1873–1874), участвовал в Герцоговинском восстании (лето 1875), в редактировании журналов «Община» (в эмиграции) и «Земля и воля». Убийца шефа жандармов Н. В. Мезенцева (Мезенцова) в 1878, эмигрант, погиб в Лондоне, попав под поезд. Автор брошюры «Смерть за смерть!», книг «Подпольная Россия» (очерк истории революционного народнического движения 60–70-х), «Россия под властью царей», «Русские крестьяне», романа «Андрей Кожухов» (первонач. название «Путь нигилиста»), повести «Домик на Волге» и др.

66

Чарушин Николай Аполлонович (1851/52–1937) – революционер-народник, член кружка «чайковцев», один из организаторов первых рабочих кружков в Петербурге. В 1878 приговорен к 9 годам каторги. Автор книги воспоминаний «О далеком прошлом» (2-е изд., 1973).