Звучащий свет. Владимир Алейников

любую пору милости и пытки, —

      Не с миру ли по нитке собирать

      Надежды на покой и благодать?

      И потому – конечно, потому,

      Что быть, как все, несладко одному,

      Да и вдвоём, и целою плеядой,

      Пусть непохожесть явится отрадой

      Для сердца, – эти строки адресую

      Тому, кто чует истину, кочуя,

      Тому, кому сейчас не по себе,

      Тому, кто завтра сам придёт к тебе.

10 февраля 1992

      «Что же мы видели, глядя сквозь пламя?…»

      Что же мы видели, глядя сквозь пламя? —

      Семя проросшее? новое знамя?

      И в зеркалах отражались мы сами

      Вроде бы вниз головой, —

      Всё бы искать для себя оправданья,

      С грустью бесслёзною слушать рыданья,

      Строить в пустыне, как зданье, страданье —

      Пусть приютится живой.

      Новое знанье и зренье иное,

      К сроку пришедшие, ныне со мною,

      Время прошедшее – там, за стеною,

      Имя – и здесь, и вдали, —

      Выпал мне, видимо, жребий оброчный,

      Вышел мне, стало быть, путь непорочный,

      Выдан в грядущее пропуск бессрочный —

      Не оторвать от земли.

10 февраля 1992

      «Привыкший делать всё наоборот…»

      Привыкший делать всё наоборот,

      Я вышел слишком рано за ворота —

      И вот навстречу хлынули щедроты,

      Обрушились и ринулись вперёд,

      Потом сомкнули плотное кольцо,

      Потом его мгновенно разомкнули —

      И я стоял в сиянии и гуле,

      Подняв к востоку мокрое лицо.

      Там было всё – источник бил тепла,

      Клубились воли рвенье и движенье,

      Земли броженье, к небу притяженье,

      Круженье смысла, слова и числа, —

      И что-то там, пульсируя, дыша,

      Сквозь твердь упрямо к миру пробивалось, —

      И только чуять снова оставалось,

      К чему теперь вела меня душа.

      Бывало всё, что в жизни быть могло,

      И, как ни странно, многое сбывалось,

      Грубело пламя, ливнями смывалось

      Всё то, что к солнцу прежде проросло, —

      Изломанной судьбы я не искал —

      И всё, как есть, приемлю молчаливо,

      Привычно глядя в сторону залива,

      Где свет свой дар в пространстве расплескал.

17 февраля 1992

      «Как мученик, верящий в чудо…»

      Как мученик, верящий в чудо,

      На острове чувства стою —

      И можно дышать мне, покуда

      Всего, что могу, не спою.

      И вместо кифары Орфея

      В руке только стебель сухой —

      Но мыслить по-своему смею,

      Затронутый смутой лихой.

      И кто я? – скажи-ка, прохожий,

      Досужую выплесни блажь, —

      У нового века в прихожей

      Ты места спроста не отдашь.

      А мне-то жилья островного

      Довольно, чтоб выстроить мост

      К эпохе, где каждое слово

      Под звёздами ринется в рост.

      И всё-таки зренье иное

      Дарует порою права

      На