Звучащий свет. Владимир Алейников

темени с белым светом?

      Вспышка редкая сигаретки,

      Да прохожего шаг нетвёрдый,

      Да усмешка окна сквозь ветки,

      Да бездомицы выбор гордый.

      Хмель повыветрит на рассвете

      Век – железный ли, жестяной ли,

      Где-то буквами на газете

      Люди сгрудятся – не за мной ли?

      Смотрит букою сад усталый,

      Особняк промелькнёт ампирный, —

      Пух сквозь время летит, пожалуй,

      Повсеместный летит, всемирный.

      Вот и кончились приключенья,

      Ключик выпал, – теперь не к спеху

      Вспоминать, – но влечёт мученье —

      Тополиного пуха эхо.

3 сентября 1991

      «Курево скверное – «Ватра»…»

      Курево скверное – «Ватра»,

      Ветер вокруг расплескал

      Южного амфитеатра

      Улиц, извилин и скал

      В духе небрежного жарта

      Отзвуки – и на потом

      Бросил в сторонке без фарта

      Всё, что завяжет жгутом.

      Буквы аршинные, титры

      Видео, ругань и ложь,

      Мирта уступы и митры,

      Всё, что живьём не возьмёшь,

      Всё, что оставят на завтра,

      На опохмелку, в запас,

      Для перековки, для гарта —

      Словом, подальше от глаз.

      Пляжи скольжением гидры

      Слепо мелькнут за бортом,

      Слёзы случайные вытри,

      Молча в кругу испитом

      Стой – и гляди неотрывно,

      Как остаётся вдали

      Всё, что кричало надрывно

      О приближенье земли.

      Как бы мне выпало время

      Там побродить, где бывал

      В юности вместе со всеми,

      Кто эту жизнь познавал, —

      Только по нраву ли будет

      Всё, что по праву влекло?

      Кто меня там не осудит? —

      И вспоминать тяжело.

13 октября 1991

      «Разъединённые в сумятице мирской…»

      Разъединённые в сумятице мирской,

      Утратили способность мы к сближенью,

      А это значит, жизни продолженью,

      И звенья сдерживаем россыпи людской

      Уже с усилием – вот-вот и разорвётся

      Цепь связей наших, и пойдёт разброд,

      Где, хаос не приемля, небосвод

      Над новой смутой горько усмехнётся.

      Увидев то, что только нам дано

      Увидеть было, – долгую неволю,

      И всё, что с веком выпало на долю,

      И то, что в сердце было сожжено,

      Познали мы немалую печаль,

      Но знания такого, видно, мало

      Нам было, – вот и терпим, как, бывало,

      Терпели в дни, которых, впрочем, жаль.

      И ждём чего-нибудь, да только вот – чего?

      Не то что радости – спокойствия хотя бы,

      Шагаем через ямы да ухабы,

      А рядом нету никого,

      А рядом пусто, пусто и темно,

      И ночь вселенскою нам кажется порою —

      И то нас тянет вроде к Домострою,

      А то затягивает скверное вино.

      И нет возможности сдержать разлад и бред,

      Скрепить мгновения хотя бы нитью тонкой, —

      Уже и