Звучащий свет. Владимир Алейников

уда плывёт,

      Неся паруса на весу,

      В сиянье и мраке оркестр или флот,

      Прощальную славя красу?

      Не надо подсказок, – я слишком знаком

      С таким, что другим не дано, —

      И снова с её колдовским языком

      И речь, и судьба заодно.

      Мы спаяны с нею – и вот на плаву,

      Меж почвой и сферой небес,

      Я воздух вдыхаю, которым живу,

      В котором пока не исчез.

      Я ветер глотаю, пропахший тоской,

      И взор устремляю к луне, —

      И все корабли из пучины морской

      Поднимутся разом ко мне.

      И все, кто воскресли в солёной тиши

      И вышли наверх из кают,

      Стоят и во имя бессмертной души

      Безмолвную песню поют.

      И песня растёт и врывается в грудь,

      Значенья и смысла полна, —

      И вот раскрывается давняя суть

      Звучанья на все времена.

1 сентября 1991

      «Конечно же, это всерьёз…»

      Конечно же, это всерьёз —

      Поскольку разлука не в силах

      Решить неизбежный вопрос

      О жизни, бушующей в жилах,

      Поскольку страданью дано

      Упрямиться слишком наивно,

      Хоть прихоть известна давно

      И горечь его неизбывна.

      Конечно же, это для вас —

      Дождя назревающий выдох

      И вход в эту хмарь без прикрас,

      И память о прежних обидах,

      И холод из лет под хмельком,

      Привычно скребущий по коже,

      И всё, что застыло молчком,

      Само на себе непохоже.

      Конечно же, это разлад

      Со смутой, готовящей, щерясь,

      Для всех без разбора, подряд,

      Подспудную морось и ересь,

      Ещё бестолковей, верней —

      Паскуднее той, предыдущей,

      Гнетущей, как ржавь, без корней,

      Уже никуда не ведущей.

      Конечно же, это исход

      Оттуда, из гиблого края,

      Где пущены были в расход

      Гуртом обитатели рая, —

      Но тем, кто смогли уцелеть,

      В невзгодах души не теряя,

      Придётся намаяться впредь,

      В ненастных огнях не сгорая.

10 августа 1995

      «Ставшее достоверней…»

      Ставшее достоверней

      Всей этой жизни, что ли,

      С музыкою вечерней

      Вызванное из боли —

      Так, невзначай, случайней

      Чередованья света

      С тенью, иных печальней, —

      Кто нас простит за это?

      Пусть отдавал смолою

      Прошлого ров бездонный,

      Колесованье злое

      Шло в толчее вагонной, —

      Жгло в слепоте оконной

      И в тесноте вокзальной

      То, что в тоске исконной

      Было звездой опальной.

      То-то исход недаром

      Там назревал упрямо,

      Где к золотым Стожарам

      Вместо пустого храма,

      Вырванные из мрака,

      Шли мы когда-то скопом,

      Словно дождавшись знака

      Перед земным потопом.

      Новым оплотом встанем

      На берегу пустынном,

      Песню вразброд не грянем,

      Повременим с почином, —

      Лишь поглядим с прищуром

      На изобилье влаги

      В дни, где под небом хмурым

      Выцвели наши флаги.

15–18 сентября 1995

      «Для смутного времени – темень и хмарь…»

      Для смутного времени – темень и хмарь,

      Да с Фороса – ветер безносый, —

      Опять самозванство на троне, как встарь,

      Держава – у края откоса.

      Поистине ржавой спирали виток

      Бесовские силы замкнули, —

      Мне речь уберечь бы да воли глоток,

      Чтоб выжить в развале и гуле.

      У бреда лица и названия нет —

      Глядит осьмиглавым драконом

      Из мыслимых всех и немыслимых бед,

      Как язвой, пугает законом.

      Никто мне не вправе указывать путь —

      Дыханью не хватит ли боли?

      И