Школьные дни Иисуса. Джон Максвелл Кутзее

сделаться маленьким, как горошина, а потом маленьким, как горошина в горошине, а потом как горошина в горошине в горошине. И тогда можно разбираться с его числами, когда ты маленький-малюсенький-малюсенький-малюсенький-премалюсенький.

      – И зачем же быть таким маленьким, чтобы разбираться с его числами?

      – Потому что его числа – ненастоящие.

      – Ну вот лучше б ты ему это все объяснил, а не дурачился и не раздражал его; ты его оттолкнул от себя.

      Глава 4

      Идут дни, ветрами задувает зима. Бенги и его семья отбывают. Роберта предлагает отвезти их на станцию, где они смогут сесть в автобус на север и поискать работу на фермах среди великих равнин. Майте с сестрами, облаченные в одинаковые наряды, заглядывают попрощаться. У Майте для Давида подарок: маленькая коробочка, которую она сделала из жесткого картона, довольно изящно разрисованная орнаментами из цветов и лоз.

      – Это тебе, – говорит она. Давид бесцеремонно и без всякой благодарности принимает коробочку. Майте подставляет щеку для поцелуя. Давид прикидывается, что не заметил. Устыженная Майте убегает. Даже Инес, которой девочка не нравится, задета ее огорчением.

      – Почему ты так жестоко обошелся с Майте? – сурово спрашивает он, Симон. – А если вы больше никогда не увидитесь? Зачем ей такое скверное воспоминание о тебе на всю оставшуюся жизнь?

      – Мне нельзя спрашивать тебя, значит, тебе нельзя спрашивать меня, – говорит мальчик.

      – Спрашивать тебя о чем?

      – Спрашивать меня зачем.

      Он, Симон, растерянно качает головой.

      В тот вечер Инес находит коробочку в мусоре.

      Они хотят узнать побольше об Академиях – Пения и Танца, но Роберта, кажется, обо всем забыла. Мальчик же, судя по всему, совершенно счастлив сам по себе, снует по собственным делам или сидит у себя на койке, зачитавшись своей книжкой. Но Боливар, который поначалу участвовал во всех его делах, теперь предпочитает оставаться дома – спать.

      Мальчик жалуется на Боливара.

      – Боливар меня больше не любит, – говорит он.

      – Он любит тебя, как и прежде, – говорит Инес. – Он просто уже не так молод. Ему уже не в радость носиться весь день, как тебе. Он устает.

      – Год для собаки – все равно что семь лет для нас, – говорит он, Симон. – Боливар теперь – средних лет.

      – Когда он умрет?

      – Не скоро. У него впереди еще долгие годы.

      – Но он умрет?

      – Да, он умрет. Собаки умирают. Они такие же смертные, как и мы. Если хочешь питомца, который проживет дольше тебя, – заводи слона или кита.

      В тот же день он рубит дрова – такую он взял на себя работу, – и мальчик приходит к нему со свежей мыслью.

      – Симон, ты видел большую машину в сарае? Можно положить в нее оливки и сделать масло?

      – Не думаю, что получится, мой мальчик. Мы с тобой недостаточно сильные, чтобы крутить колеса. В давние времена для этого использовали вола. Привязывали его к столбу, и он ходил кругами – крутил колеса.

      – И они потом давали