Монады. Дмитрий Пригов

Что есть? О чем вы?

      ОН. Всякое, разное. Но раз знает – то хорошо. Хорошо. Очень хорошо. Прекрасно. А то знаете…

      ОНА. Что знаете?

      ОН (игриво). Вы ушли, а в это время к нему (еще игривее, тем голосом предвкушения реакции слушателя, каким мы рассказываем анекдоты, и вправду, ситуация ведь анекдотная), а в это время к нему идет соседка (многострадальными и многоопытными своими пальцами опять-таки с того самого дальнего ушла стола показывает, как к Евгению Антоновичу в отсутствие Елизаветы Сергеевны, которая сейчас сидит здесь, перед нами идет молодая, стройная, пышущая здоровьем и азартом белокурая соседка. Соседка идет, а Дмитрий Александрович посмеивается, и так приятно он посмеивается, так легко и прямо-таки артистично изображает чуть подпрыгивающую от переизбытка юного здоровья походку белокурой соседки, что Елизавета Сергеевна тоже невольно начинает улыбаться). А к нему в это время идет соседка.

      ОНА (продолжая улыбаться). У нас много соседок.

      ОН (тоже улыбаясь). Много-то много, но одна, самая привлекательная. Та, которая как раз над вами, молодая, красивая. У-у-ух.

      ОНА (продолжая улыбаться, но несколько удивлена). Да. Молодая. Над нами.

      ОН (продолжая улыбаться). И красивая. Красивая. Вы забыли. Очень красивая.

      ОНА (продолжая улыбаться). Почему же забыла. Да, красивая. Но таких красивых полно.

      ОН (продолжая улыбаться). Полно-то полно. Но эта рядом. Наверху.

      ОНА (продолжая улыбаться). И рядом полно.

      ОН (продолжая улыбаться). Полно-то полно. Но рядом и красивая, и незамужняя. Развелась. Незамужняя ведь? А?

      ОНА (продолжая улыбаться, но уже несколько натужно). Ну да, незамужняя. А что?

      ОН (продолжая улыбаться по-прежнему). Нет, ничего. И ведь тоже артистка. Но молодая. И красивая. И талантливая. Ее еще Ефремов отметил.

      ОНА. Ну и что. Подумаешь тоже. Ефремов!

      ОН. Вы ведь в кооперативном доме ВТО живете?

      ОНА. Да, в кооперативном. Вы значит и это…

      ОН. Что вы, что вы. Ведь так нетрудно догадаться. Вы ведь артистка. Она тоже артистка. Талантливая.

      ОНА. Кто она?

      ОН. Ну, соседка. (Снова смеется.) Это ладно. Это я так про нее. Да-а-а. (Смотрит на часы.) Э, да мы с вами задержались. А муж знает, куда вы пошли? Вроде дело такое, как бы это выразиться, деликатное – по повестке ведь.

      (Да, пока не поздно, хочу принести свои извинения Евгению Антоновичу Козловскому, мужу Елизаветы Сергеевны, в том, что я без его ведома воспользовался достоверными и даже тайными событиями из его жизни, которые пока неизвестны и самой Елизавете Сергеевне. Но что поделаешь, это необходимо для правды и истинности нашей, то есть моей, акция. Приношу извинения и дочери Елизаветы Сергеевны, Катеньке, которая ей сейчас и ни к чему, но вырастет и, не дай Бог, попадется ей на глаза эта штука – вот и прочтет, может, и поймет даже мотивы, меня побудившие, пойти на это. Извиняюсь также и перед псом Елизаветы Сергеевны Атосом, который, правда, еще не упоминался. Но чем черт не шутит, глядишь, и возникнет необходимость в его появлении.)

      (Дмитрий Александрович усаживается половчее, смотрит