Плащаница колдуна. Антон Грановский

куртки потный лоб и сказал, обращаясь к Истрине и седому:

      – Через версту с гаком будет развилка. Свернете направо и доедете до рассеченного молнией дуба. Там свернете налево. Дорога побежит по чистому полю. К вечеру будете в Хлынь-граде. Мороки на небе разошлись, а до заката еще далеко, так что бояться вам пока нечего.

      Истрина робко улыбнулась.

      – Спасибо тебе, добрый молодец. А ты сам-то как же?

      – Я напрямик, – коротко ответил незнакомец. – По лесной тропе.

      Светлые глаза Истрины слегка потемнели. Она опасливо покосилась на лес и тихо проговорила:

      – Так ведь там темные твари. Нешто не боишься?

      Парень усмехнулся.

      – Боюсь. Но думаю, что меня они боятся больше.

      Незнакомец поправил на поясе сумку-ташку, затем достал из нее несколько небольших вещиц и вставил их в свою страшную ольстру. Потом положил ольстру в подводу, взял в руки вожжи и, пожелав купчихе и седому страннику удачи, погнал телегу к лесу.

      – Да помогут тебе боги, добрый человек! – крикнула ему вслед Истрина.

      Телега, подпрыгивая на кочках, съехала на лесную тропу и скрылась за деревьями.

      Седовласый мужчина поправил пальцами слюдяные кружочки на глазах и тихо спросил:

      – Интересно, кто это был?

      – Ходок, кто ж еще, – так же тихо ответила Истрина.

      – Ходок?

      Истрина покосилась на седого с сомнением.

      – Ходок в места погиблые. Нешто не слыхал?

      Тот качнул головой:

      – Нет.

      – Ну, стало быть, еще услышишь. – Истрина отвернулась и с тревогой посмотрела на солнце. – Скоро будет темнеть. Пора отсюдова уезжать.

      Седой неуверенно посмотрел на обезглавленные тела охоронцев.

      – А с ними что делать?

      – Этим уже не поможешь, – ответила Истрина. – Как солнце сядет, понаползут из леса темные твари и до косточек обглодают. Ну все, седай в подводу.

      Устроившись на подводе, Истрина стегнула лошадей поводьями и прикрикнула:

      – Н-но, пошли!

      Лошади словно того и ждали. Они резво взяли с места и, набирая скорость, понесли подводу прочь от жуткого места.

      Когда подвода скрылась из глаз, Прошка, про которого все в суматохе позабыли, выбрался из кустов бузины и медленно подошел к лежащему у обочины купцу Жадану.

      Ходок справился со своей работой неважно. На шее купца темнел глубокий рубец, но голова не полностью отстала от тела.

      Мальчик нахмурился, нагнулся и поднял с земли окровавленный меч.

      Некоторое время Прошка стоял перед трупом с мечом в руках, тощий, худой, бледный, с темными, глубоко запавшими глазами. Потом нахмурился и швырнул меч на землю.

      – Не смогу я, – дрогнувшим голосом пробормотал он. – Ты вот что, Жадан… Ежели оживешь, меня не ищи. А найдешь, тебе же будет хуже. Потому что тогда я сам тебя убью.

      Сказав так, мальчик повернулся, сошел с дороги и затрусил через поле мелкой рысью – все дальше и дальше от Гиблого леса.

3

      Дверь