Плащаница колдуна. Антон Грановский

сморгнул, но не нашелся, что на это сказать.

      – Ну вот, – удовлетворенно кивнул седой. – А Иисус научил, как людям от этих пут избавиться.

      Бродяга покачал головой:

      – Ты лучше никому про Иисуса своего не сказывай. А то могут и убить. У нас тут народ лютый. Чиркнут ножичком по горлу да в овраг бросят.

      – Кровь мучеников – семя христиан, – непонятно сказал путешественник. – Чем меня попусту пугать, ты лучше скажи: где мне Глеба-Первохода вашего найти?

      – Да где и всегда, – с усмешкой ответил бродяга. – Небось в большом кружале сидит. Он там завсегда обитает, когда в Гиблое место не ходит.

      – А узнать мне его как?

      – Спроси, любой покажет.

      Путешественник поднялся с бревна и слегка размял затекшие ноги.

      – Пойду познакомлюсь, – сказал он.

      – Познакомься, – кивнул бродяга. – Чего ж не познакомиться. Только, слышь-ка, ты с ним поосторожнее. Ольстра у него громовая, да и меч-всеруб на боку не для шутки висит.

      Седой улыбнулся:

      – Хорошо, что предупредил. У меня к тебе еще одна просьба, Хомыч. Покарауль, пожалуйста, мою подводу. Я человек небогатый, но отблагодарю.

      – Это мы можем, – кивнул Хомыч. – А с бурдюком-то как? Оставишь, что ли?

      – Оставлю. Только много не пей. Я слышал, от водки люди дуреют.

      – Насчет этого не беспокойся, – заверил его Хомыч. – Я свою меру знаю.

      Он подмигнул путешественнику и снова приложился к заметно отощавшему бурдюку.

5

      Комнатка была небольшая. Из мебели только кровать, стул да шкаф. И еще бронзовое зеркальце на стене. Снизу доносились отзвуки непрекращающейся гулянки. Играла музыка, орали пьяные мужики. В Порочном граде жизнь не останавливалась ни на секунду.

      Лежащая в постели девушка была тонка и изящна. Лицо скуластое, загорелое, с нежными чертами. Глаза большие, ярко-синие. Волосы темные, мягкие. Зовут Диона. Странное имя, нездешнее.

      Глеб Орлов опустил босые ноги на пол и покосился на кисти рук Дионы, обмотанные белыми тряпочками.

      – Ты так и не сказала, что у тебя с руками.

      Диона, едва прикрытая одеялом, отвела взгляд и удрученно вздохнула.

      – Кипятком обварила. А тебе было противно?

      Глеб покачал головой:

      – Нет. Ты показывала руки лекарю?

      – Показывала. Он дал мне траву и велел прикладывать.

      Глеб кивнул. Затем достал из берестяной коробки самодельную сигарету, набитую сушеной и измельченной бутовой травой. Не «Мальборо», конечно, но на безрыбье и рак рыба. Впрочем, Глеб давно забыл вкус настоящих сигарет. Как и многое другое из того, что связывало его с прошлой жизнью.

      – Первоход, – тихо окликнула его девушка. – Ты придешь ко мне еще?

      Глеб высек из огнива клочок огня и зажег сигарету. Скользнул взглядом по ладной фигурке девушки, затем перевел взгляд на ее загорелое лицо с темными губами.

      И акцент у нее какой-то странный.

      – Откуда ты, Диона? – спросил Глеб.

      – Издалека, – ответила девушка.

      – И давно здесь работаешь?

      – Четвертый