Плащаница колдуна. Антон Грановский

он теперь с моим человечком до самого Яров-града поедет.

      Деряба вздохнул и снова поднял саблю. Глянув на страшную саблю, купец побледнел и взмолился:

      – Смилуйся, атаман, не губи! Помилуй бедного купца, буду век за тебя Велесу и Перуну молиться!

      Деряба вдруг склонился с коня, быстро схватил купца одной рукою за ухо, оттянул его и полоснул по уху саблей.

      Купец заорал, а Деряба выпрямился и швырнул отрезанное ухо в пыль. На лице его при этом не было никакого задора. Он словно бы делал привычную и скучноватую работу. Дождавшись, пока купец перестанет орать, атаман заговорил снова:

      – Вишь, чего с ухом-то. Такое же и с пузом твоим будет, коли деньги не отдашь.

      Купец с ужасом смотрел на атамана. По его пальцам, прижатым к покалеченной голове, текла кровь, а по толстым, отвислым щекам стекали в усы блестящие слезы.

      – Батюшка родимый, нету денег, – протяжно и горестно проговорил он. – Не губи… Пуст я совсем.

      – Так нет?

      – Нет! Ничего нет!

      – Ну, ладно. Нет так нет.

      Деряба стал было отворачиваться, но вдруг размахнулся и рубанул купца саблей по голове.

      Кровь брызнула в стороны. Сидевшие в подводе люди закричали от ужаса и отшатнулись. Голова купца раскололась пополам, как тыква.

      Деряба выдернул из разрубленной головы клинок сабли и обтер его об рогожу.

      Тело купца перегнулось через край подводы и затем тяжело, будто куль с мукой, рухнуло в пыль.

      Теперь взгляд атамана остановился на бабе. В последние годы многие купецкие вдовы сами вели дела. Иные из них оказались в деле более удачливыми и тертыми, чем их почившие мужья, и за короткий срок удвоили, а то и утроили свои состояния.

      – Ну, что, купчиха? – тихо спросил Деряба. – Дашь денег?

      Лицо купчихи дрогнуло, а из глаз брызнули слезы.

      – Нету… – пробормотала она сквозь слезы. – Нету денег, голубчики. Все в товаре.

      Деряба вздохнул и хотел что-то сказать, но тут один из разбойников, кривоногий печенег Карумка, завопил:

      – Атаман! Кто-то скачет!

      Деряба повернул голову и глянул вдаль. По дороге и впрямь скакал всадник. Разбойники тотчас повыхватывали из ножен сабли. А Хлюп взял в руку лук.

      – Атаман, хочешь, я его сниму? – спросил он.

      Деряба нахмурился и покачал головой:

      – Нет. Поглядим, кто таков и чего надо.

      Всадник не спеша приближался к каравану. Деряба и прочие разбойники зорко и угрюмо следили за его приближением, хотя в начинающихся сумерках фигура всадника выглядела неясно и размыто.

      Бояться одинокого всадника лихим разбойничкам было негоже, и в их свирепых глазах застыло только мрачное любопытство.

      Наконец всадник подъехал к передней подводе и осадил коня. Он был одет в охотничью куртку, кожаные штаны и ичиги. Волосы были длинные, а борода короткая. Сам молод, но не по возрасту угрюм.

      – Кто у вас главный? – сухо осведомился всадник.

      – А тебе чего? – грубо спросил Коломец и приподнял саблю, но Деряба положил ему руку на плечо, прищурил глаза на незнакомца