Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников

я поверил навеки:

      Что предначертано там,

      Тщетно рубить дровосеку.

      Много мы лишних слов избежим.

      Просто я буду служить вам обедню,

      Как волосатый священник с длинною гривой.

      Пить голубые ручьи чистоты,

      И страшных имен мы не будем бояться.

13 сентября 1921, начало 1922

      150. «Золотистые волосики…»

      Ю. С.

      Золотистые волосики,

      Точно день Великороссии.

      В светло-серые лучи

      Полевой глаз огородится:

      Это брызнули ключи

      Синевы у Богородицы.

1921

      151. «Песенка – лесенка в сердце другое…»

      Песенка – лесенка в сердце другое.

      За волосами пастушьей соломы

      Глаза пастушески-святые

      Не ты ль на дороге Батыя

      Искала людей незнакомых?

1921

      152. «Звенят голубые бубенчики…»

      Звенят голубые бубенчики,

      Как нежного отклика звук,

      И первые вылетят птенчики

      Из тихого слова «люблю».

1921

      153. «На родине красивой смерти – Машуке…»

      На родине красивой смерти – Машуке,

      Где дула войскового дым

      Обвил холстом пророческие очи,

      Большие и прекрасные глаза,

      И белый лоб широкой кости, –

      Певца прекрасные глаза,

      Чело прекрасной кости

      К себе на небо взяло небо,

      И умер навсегда

      Железный стих, облитый горечью и злостью.

      Орлы и ныне помнят

      Сражение двух желез,

      Как небо рокотало

      И вспыхивал огонь.

      Пушек облаков тяжелый выстрел

      В горах далече покатился

      И отдал честь любимцу чести,

      Сыну земли с глазами неба.

      И молния синею веткой огня

      Блеснула по небу

      И кинула в гроб травяной

      Как почести неба.

      И загрохотал в честь смерти выстрел тучи

      Тяжелых гор.

      Глаза убитого певца

      И до сих нор живут не умирая

      В туманах гор.

      И тучи крикнули: «Остановитесь,

      Что делаете, убийцы?» – тяжелый голос прокатился.

      И до сих пор им молятся,

      Глазам,

      Во время бури.

      И были вспышки гроз

      Прекрасны, как убитого глаза.

      И луч тройного бога смерти

      По зеркалу судьбы

      Блеснул – по Ленскому и Пушкину, и брату в небесах.

      Певец железа – он умер от железа.

      Завяли цветы пророческой души.

      И дула дым священником

      Пропел напутственное слово,

      А небо облачные почести

      Воздало мертвому певцу.

      И доныне во время бури

      Горец говорит:

      «То Лермонтова глаза».

      Стоусто небо застонало,

      Воздавши воинские почести,

      И в небесах зажглись, как очи,

      Большие серые глаза.

      И до сих пор живут средь облаков,

      И до сих пор им молятся олени,

      Писателю России с туманными глазами,

      Когда