Роман = Метро. Мир души и пространство смыслов. Ирина Владыкина

Петр и быстрым уверенным шагом направился в людской поток. Почувствовав себя режиссером чужой жизни, он как-то воспрял духом и ощутил небывалую уверенность в себе, кто-то бы сказал, почувствовал стержень внутри себя. Тот стержень, который, думается ему, передали по наследству его предки по маминой линии, донские казаки. По папиной были только рабочие завода «Ростсельмаш», а что было до «Ростсельмаша», он не знал, как и папа. Впрочем, он и не спрашивал, история семьи ему была не интересна. И про донских казаков, которые лишились всего с приходом красной власти, он бы тоже не знал, если бы этими разговорами ему не докучала в детстве прабабушка.

      Воздух. Переход из мира подземного в мир земной на этот раз прошел безболезненно. Петр вспоминал свой дом. И не заметил, как мысли привели его на кладбище. Судя по всему, «Братское».

      Еще издалека он увидел большой неограненный камень с тремя фотографиями. С фотографии, которая находилась посередине, на него смотрел худой молодой, совсем юный мужчина в какой-то непонятной форме, а по краям – монахини, молодые и красивые, одна в белом, другая в черном. Это напомнило ему карту Таро, которую он увидел у Насти на столе, назвала она ее, кажется «Колесница». Он начал урывками вспоминать, что она ему говорила, когда он заметил эту цветную картинку. Но вспоминались только обрывки ее фраз. А она ведь старалась, как будто знала, что важно объяснить Петру значение этой карты.

      …его переполняет энергия…

      …отправляйся в путь…

      …это будет открытием нового мира…

      …вы можете принять решение работать не на сцене, а за нею…

      …шум, грохот, беспорядок…

      …свержение, завоевание, провал, поражение, уничтожение, узурпация власти, заговоры.

      …несчастные случаи, плохие новости…

      В отзвуке этих воспоминаний, выплывших из недр его памяти, он начал исытывать странное тревожное чувство. Что-то было не так. Но вот что, понять он не мог. Он все еще смотрел на могильную плиту с фотографиями. Ниже фотографий была выгравирована надпись: «Студент Московского университета Сергей Александрович Шлихтер, родился 31 декабря 1984 года, ранен в бою под Барановичами 20 июня 1916 года, скончался 25 июня 1916 года.»

      Рядом еще торчали три памятника поменьше, на них тоже что-то было написано, но читать ему стало лень.

      И тут он увидел Николая Петровича, который направлялся к нему, явно желая что-то сказать.

      «Здравствуй, Петр. Это могилы тем, кто погиб в первой мировой, о ней забыли, о ней нельзя было говорить. Она было стыдной, эта война. Вот монахини, девочки же совсем.

      Давай я тебе еще пару могил покажу». – И он уверенным шагом направился куда-то, зазывая за собой Петр коротким жестом руки.

      «Вот недавно установили. «Казакам и всем людям, погибшим в годы войн и репрессий XX – XXI веков. Плита создана казаками. Посвящается сотнику Прянишникову, погребенному двенадцатого февраля тысяча