«Прииде окоянный сотона», или ОКО за ОКО. Роман. Юрий Теплов

святая. Не повезло ей в жизни, Лева. Сиротой с малолетства осталась, тебе сиротская жизнь ведома. Жених у нее был, на тебя между прочим обличьем смахивал. В армию уходил, обручальное колечко ей подарил, пусть, сказал, дожидается своего часа. Три года она ждала его. К ноябрьским праздникам прийти сулился. А заместо его самого цинковый гроб из Чехии прислали. Чужую народную власть защищал… Вот так, Лева.

      – Не знал я, – буркнул он.

      – Знал – не знал, а жениться – не корову торговать. Женщине уважение и ласка нужны, ухаживание. В кино там вместе сходить, на демонстрацию. Я со своим покойным мужем и познакомилась на демонстрации.

      Вокзальное радио объявило о прибытии поезда. Кочевой народ заволновался. Лева тоже дернулся, но Феня решительно сказала:

      – Вот что, Лева. Никуда ты не поедешь. Получишь документы, оглядишься – тогда и ступай на все четыре стороны, коли приспичит… Господи, да ты никак выпивший? Несет от тебя, как из лохани! У, бесстыжие твои глаза, а еще женихаться вздумал!..

      Скорый поезд укатил куда надо, а Лева послушно побрел за Феней. И все покатилось, как было ею задумано.

      Паспорт ему выписали. На работу он устроился плотницким подсобником на Фенину стройку. Сама она кудахтала над ним, как клушка над цыпленком. А Нина стала вся из себя вежливой и холодной, отчего Лева то впадал в тоску, то злился и тогда испытывал желание немедленно бежать туда, где гремит по холодным камням золотой Федькин Ключ. О дне, назначенном для регистрации брака, никто не вспоминал.

      В один из вечеров он сказал Нине:

      – Пошли в кино, а?

      Она глянула на него без сияния в глазах. Он поспешил заверить:

      – Да не для ухаживания я, просто так. Чего дома-то сидеть?

      Она согласилась. Народу в зале было полно, хотя кино оказалось пустяшным. Красивенькая свинарка с накрашенными губами пела песню о том, что она никогда не забудет овечьего пастуха. Люди на экране сплошь были веселые, выказывали свою богатенькую жизнь и волновались по никудышным причинам. Лева таким сказочкам не верил. А глянул сбоку на Нину, поразился. Она переживала за свинарку на полном серьезе, и глаза то беспокоились, то улыбались. Он нашел в киношном сумраке ее руку, она не отдернула сразу, но погодя, все же высвободила. В тот миг Лева и нажал на все тормоза, решил выруливать назад, к перекрестку, от которого так неожиданно свернул на незнакомую дорогу.

      Когда после кино уже слезли с трамвая и шли к дому, он сказал:

      – Завтра я от вас отчаливаю. Не хочу мозолить тебе глаза, а себе душу.

      Нина остановилась, поглядела на него пристально. Потом вдруг провела рукой по его уже отросшим волосам. Ответила:

      – Не надо уезжать, Лева.

      Ну, скажите, можно ли понять женский характер? Можно ли проникнуть в мотивы женских поступков? Неужели святая Нина полюбила бывшего зека? А, может, не полюбила, а пожалела? Да и кто скажет, где граница между бабьей жалостью и любовью?

      Феня, узнав, заахала, не к нему обратилась,