Женская война. Александр Дюма

шпионов постоянно обращались или ко въезду в селение, или к домику с блестящими стеклами. Серые кафтаны оказывали особенное уважение белому перу и, разговаривая с ним, снимали шляпы. Одно из освещенных окон растворилось, показалась дама, выглянула, как бы сама ожидала кого-то, и тотчас исчезла, боясь, чтобы ее не заметили.

      Когда она скрылась, солнце опустилось за гору, и нижний этаж гостиницы погрузился в темноту.

      Для умного человека во всей этой сцене было много указаний, а на этих указаниях можно было построить много догадок, весьма вероятных.

      Вероятно, что эти вооруженные люди присматривают за домиком, в котором показывалась дама. Еще вероятнее, что дама и эти люди ждут одного и того же человека, но с разными намерениями. Также вероятно, что ожидаемый гость должен проехать через село и, стало быть, мимо гостиницы, которая стоит на самой дороге. Наконец, вероятно, что человек с белым пером – начальник серых кафтанов. По усердию, с которым он приподнимался на стременах, можно было догадаться, что он ревнив и сторожит добычу собственно для себя.

      В ту минуту, как наш юноша думал об этом, дверь отворилась и вошел Бискарро.

      – Любезный хозяин, – сказал юноша, не дав времени трактирщику выговорить слова, – пожалуйте сюда и скажите мне, если только можете отвечать на вопрос: кому принадлежит домик, который белеет там, между тополями?

      Трактирщик посмотрел по направлению указательного пальца юноши и почесал затылок.

      – Эх, он принадлежит то одному, то другому, – сказал он с улыбкою, стараясь придать ей как можно больше выразительности. – Он может принадлежать даже вам, если вы ищете уединения по какой-нибудь причине, если захотите спрятаться там сами или если просто захотите спрятать там кого-нибудь.

      Юноша покраснел.

      – Но теперь, – спросил он, – кто живет там?

      – Молодая дама. Она называется вдовою, но тень ее первого мужа, а иногда тень второго мужа приходит навещать ее. Только надобно сообщить вам одно замечание: должно быть, обе тени сговариваются о днях посещения, потому что никогда не сталкиваются.

      – А давно ли, – спросил юноша с улыбкой, – прелестная вдова живет в домике, в котором могут являться привидения?

      – Да уж два месяца. Впрочем, она живет очень скромно, и никто в продолжение этих двух месяцев не может похвастать, что видел ее: она выходит очень редко, а когда выходит, так закрывается вуалем. Хорошенькая горничная – да, прехорошенькая – приходит ко мне всякий день и заказывает обед. Кушанье относят к ним, она принимает его в передней, платит щедро и тотчас запирает дверь за мальчиком. Вот и сегодня там пир, и для нее приготавливал я куропаток и перепелок, которые щипал… Вы изволите видеть?

      – А кого угощает она ужином?

      – Которую-нибудь из тех двух теней, о которых я вам говорил.

      – А видали вы их?

      – Да, но мимоходом, вечером после солнечного заката или утром до рассвета.

      – Однако ж я уверен, что вы заметили их, господин Бискарро, потому что из ваших слов