Постапокалипсис. Роман. Василий Гавриленко

пошевелилась, собираясь встать.

      – Лежи, – крикнул я, и сам что было сил, ухватился за выступы на крыше.

      Поезд дернулся, как раненый бык. За визгом тормозов не было слышно воплей игроков, не вовремя вскочивших на ноги. Вот теперь, пожалуй, можно… Я приподнялся, глянул вперед. Первые три вагона уже висели над бездной, и нас неумолимо подтягивало к ней.

      Одноглазый игрок пронесся мимо меня и спрыгнул с поезда. Я успел заметить, как земля разломала его, словно глиняного человечка.

      Еще два вагона въехали в пропасть, с них горохом посыпались люди.

      – Я сейчас прыгну.

      Я взглянул на рыжую – глаза расширены, подбородок дрожит.

      – Прыгнешь – сдохнешь!

      Она поняла и, уцепившись руками за деревянную балку, глядела на меня. А я смотрел вперед, туда, где пропасть втягивала в себя вагоны Последнего Поезда.

      До пропасти три вагона – оставшиеся на них игроки в спешке спрыгивают, земля ломает их, мнет.

      Два вагона… Вагон…

      – Прыгай!

      Земля приняла меня, ударила в бок, по голове и, затем, перевернув на спину, добавила по затылку. Но резкой боли я не почувствовал, значит, обошлось. Рыжая спрыгнула почти одновременно со мной.

      Вагон медленно – так мне показалось – сполз с обрыва. Через несколько мгновений раздался взрыв, со дна пропасти поднялся багровый язык, лизнувший небо и скрывшийся в каменной пасти. Все смолкло.

      Тишина была недолгой. В воздухе раздался, усиливаясь с каждой секундой, стрекот вертолета. Стрелки!

      – В укрытие!

      Рыжая стояла неподвижно, как завороженная. Глядела в бледное небо, где росла черная точка. Я подскочил к ней, схватив за руку, дернул, увлекая за спину могучего дерева. Через пару секунд над лесом пронесся желтобрюхий вертолет.

      – Ты что, оглохла?

      Не ответила. Ну и черт с тобой.

      Я поднялся.

      Вертушка кружила над лесом, немного погодя к ней присоединилась вторая. Мешкать нельзя, скоро стрелки спустятся вниз.

      – Вставай, – Рыжая все еще сидела на земле, дрожа: не игрок она, не игрок! – Надо идти.

      Не слышит.

      Что мне с того, если ее продырявят стрелки?

      – Не хочешь идти – оставайся.

      Я выкарабкался из укрытия. Вертушки кружили в отдалении, едва не задевая кроны деревьев ржавыми подбрюшьями.

      Пригнувшись к земле, я побежал и скоро уперся в овраг, на дне которого в разноцветных водах речушки сгрудились вагоны, а вокруг – тела игроков. Черт подери! Придется спускаться – идти вдоль провала нельзя: стрелки не прикончат, так растерзает тварь. Держаться железки – единственный шанс уцелеть.

      Сидя в приовражных кустах, я наблюдал за вертушками. Из лесу показалась рыжая, осмотрелась (в глазах – ужас), заметила меня.

      – Пригнись.

      От нее теперь не избавишься…

      С вертушек сбросили тросы. Маленькие фигурки заспешили вниз – пауки. Все, началась зачистка.

      – Спускайся следом за мной, – сказал я и, хватаясь