Постапокалипсис. Роман. Василий Гавриленко

is>Ты не встретишь участья у бедных зверей,

      Называвшихся прежде людьми.

А. Блок

      Редактор Дарья Андреевна Ивашкевич

      Дизайнер обложки Евгений Мартынович Сомов

      © Василий Гавриленко, 2017

      © Евгений Мартынович Сомов, дизайн обложки, 2017

      ISBN 978-5-4483-9377-8

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Вместо предисловия

      Надпись на стене одного из КТСМ

      «Путь – это просто шаги. Вперед или назад. Если ты шагаешь вперед, тебя ждут открытия, и вряд ли они будут приятными.

      Так почему не идти назад, по знакомому пути?

      В любом случае, выбирать тебе. И тебе шагать».

      Часть первая

      Два Андрея

      1. Последний поезд

      Ветви деревьев тянулись друг к другу, сцеплялись, образуя тоннель, из которого должен был появиться Поезд.

      На Поляне нас собралось шестеро.

      Впрочем, «нас» – это сильно сказано. Я прежде не встречал никого из этих людей, да и уверенности в том, что передо мною люди, не было.

      Прислонившись спиной к покрытому мхом дереву, я сидел на толстом слое прелой листвы и наблюдал.

      Крепкий игрок в рваной кофте, определенно, опасен.

      Остальные – семечки. При условии, что они не атакуют вместе… А Джунгли полны одиночек.

      Этот ли, тощий и желтый, – мне соперник? Я в одно мгновение вонзил бы в него заточку… Или тот, что нервно курит самокрутку из кленовых листьев?

      Ну, самок в расчет не беру, тем более что одна из них, – старуха, с лицом, словно печеная картофелина. На что только рассчитывает на Поляне со своими тонкими, как ветки, руками?

      Вторая самка молодая и, должно быть, сильная, с копной ярко-рыжих волос… Но и ей едва ли что-то светит.

      Похоже, верзила в кофте оценил возможности собравшихся на Поляне примерно так же, как я, то есть своим главным конкурентом он назначил меня. Ишь, как смотрит! Изучает, сволочь.

      – Слышь, долго еще?

      Желтый игрок уставился на меня. На Полянах не принято разговаривать, но этот калека, видать, не в курсе, – ничего, прозреет, когда заточка пронзит ему глотку…

      – Понятия не имею.

      Желтый скрипнул зубами. Отвернулся.

      Разумеется, я знаю, когда из тоннеля вынырнет голова Поезда, но сказать во всеуслышание – быть дураком.

      Мертвые листья кружатся в воздухе – прощальные письма. Кому-то придется их читать. Уж, конечно, не мне.

      Серый курильщик принялся ловить листья, чтобы снова свернуть себе косяк.

      Солнечный луч медленно начертил «ПОРА» на земле у моих ног, и я поднялся – пришло время облегчиться, тем самым получив дополнительный козырь.

      Мне доводилось видеть игроков, опорожнявшихся прямо на Поляне у всех на виду. Это их право, ведь речь идет о Последнем Поезде, и здесь не до цацканья.

      Но я за этим делом всегда ухожу в лес.

      Запах прели щекочет ноздри; здесь надо быть начеку – в любой момент из-за дерева может выскочить тварь.

      Вот удобная ложбинка. Я сбежал вниз, скользя по мягкой глине, и, спустив штаны, присел на корточки.

      – А-а-а!

      От сильного толчка в спину я растянулся на дне ложбинки.

      Кривая заточка вонзилась в землю возле моей головы. Я откатился в сторону и вскочил на ноги, одной рукой выхватывая из нагрудных ножен заточку, а другой – натягивая штаны. Не дал посрать, сучий потрох.

      Верзила наступал, хрипло дыша, сверля меня красными глазами. Силен, как бык, но неповоротлив и медлителен.

      Я поиграл в воздухе заточкой перед его носом и ухмыльнулся – даже здесь, в лесу, она блестела. Недаром точил клинок белым камнем и натирал песком.

      Моя полуулыбка произвела на верзилу впечатление – он вскипел от ярости. В таком состоянии этот олух едва ли на многое способен – я уложу его, как котенка…

      Он прыгнул.

      Широкое лезвие полоснуло по руке, я вскрикнул и несколько раз – снизу, в живот и меж ребер, вонзил в верзилу заточку.

      Он упал ничком в черные листья и, содрогнувшись, замер.

      Я вытер лезвие об его кофту и спрятал в ножны.

      Нужно идти на Поляну и ждать Поезд… Но, черт побери, как саднит рука. Я закатал рукав куртки и ужаснулся: из ровного и глубокого пореза лилась кровь, но самое скверное – рука немела. Этот мудак отнял у меня козырь! Я пнул распластанного верзилу и, слегка пошатываясь, стал выбираться из ложбинки.

      Из-за широкого ствола вышла рыжая самка. Значит, притащилась с Поляны посмотреть на схватку и добить того, кто победит. … Ну-ну…

      Здоровой рукой